Этот рассказ во многих отношениях интересен.

Не то, конечно, удивительно, что многие заболели от страха перед таким ужасным видением, а то, что оказалось возможным открыть столько ужасов в невинной комете. Ведь и в нашем столетии на горизонте появлялись блестящие кометы, однако никто не замечал даже слабого подобия страшных подробностей, описанных Ликостенесом. Если отклонить предположение, что кометы стали вежливее и стесняются пугать человечество, то не останется другого объяснения, как то, что все виденное Ликостенесом была сплошная ошибка наблюдения. Но этим еще не все объясняется. Необузданное воображение, конечно, не нуждается в кометах, чтобы представить разные ужасы: оно может довольствоваться более скромными предметами и простое облако превратить в какое угодно страшилище, однако не слышно, чтобы в таких случаях люди заболевали от страха. Очевидно, что удивительные вещи, виденные в кометах, не были чистой фантазией, но что тут было своего рода наблюдение, и что люди, видевшие все страхи в комете Ликостенеса, не были в нормальном настроении. Иначе невозможно понять, почему появление кометы производило такую панику и заставляло видеть вещи, конечно, не существовавшие. Первоначальным явлением был страх, и он-то и заставлял видеть в кометах необычайные образы. Следовательно, вопрос можно формулировать так: какая причина страха, внушаемого кометами?

Мы можем дать на это определенный ответ. Мы имеем сведения, относящиеся к самым древним временам, что у всех народов существовала глубокая вера, будто бы некоторые явления природы — особенно редкие — суть предзнаменования, т. е. указания, которыми Божество предваряет людей о грядущих важных событиях, главным образом, о бедствиях. Хотя христианская церковь усиленно боролась с этим воззрением, как вообще со всем наследием язычества, но оно продержалось очень долго и даже не совсем исчезло теперь. Поэтому появление таких редких и заметных феноменов, как большие кометы, всегда связывалось с ожиданием больших потрясений, и уже один их вид наводил ужас на умы простых людей. Впрочем, не много лучше чувствовали себя и ученые. Разгоряченная фантазия наблюдателя рисовала вокруг кометы пламя, мечи, кровь и отрубленные головы, главным образом потому, что война и ее бедствия были тогда у всех на уме. Появление кометы возбуждало все эти представления, которые поэтому и виделись в горящем небесном светиле. Первоначальное происхождение этого суеверия, вероятно, коренится в самых основах некоторых религиозных воззрений человечества. Боги любят людей и, желая предупредить и подготовить их к грядущим бедствиям, посылают предзнаменования в виде необычайных явлений природы. Раз зародившись, такая вера находит значительную поддержку в дальнейших ошибках наблюдения. Устрашенный кометой, человек готов был видеть на ней и вокруг нее всевозможные чудеса, а так как характер видений определялся его фантазией, то, конечно, на первый план выступали образы, угнетающие его дух и стоящие в тесной связи с тем, чего он боится или чего ожидает. Можно с уверенностью сказать, что суеверные опасения постоянно оправдывались, потому что всегда можно было указать на бедствие, последовавшее за появлением кометы, так как бедствия были явлением обыденным.

В 1666 году польский дворянин Станислав Любинецкий написал ученый трактат «Theatrum cometicum», где он доказывает, что за каждым появлением кометы следует столько же счастливых событий, сколько и бедствий, так что нет основания бояться комет. Но только через полвека удалось Ньютону доказать, что кометы суть такие же небесные тела, как и планеты, и что пути их так же поддаются вычислению, как и пути других светил. Только с этого времени слава комет, как провозвестниц великих событий, стала падать, и лишь в наше время утрачена окончательно. Теперь каждая комета, задолго до того, когда ее можно видеть простым глазом, находится в поле зрения телескопов, газеты за месяцы предупреждают публику об ожидаемом появлении, к которому все относятся спокойно, и когда комета появляется, то никто ее не боится, так как все предупреждены и каждый знает, что светило повинуется определенным естественным законам. Вероятно, поэтому кометы и утратили свои страшные физиономии, т. е. ошибки наблюдения более не повторяются, так как предмет наблюдений не внушает более опасения и к нему относятся хладнокровно. Все сказанное о кометах можно целиком отнести и к другим предзнаменованиям и чудесам, т. е. к таким явлениям природы, которые в силу своей необычайности пользовались особым вниманием. Вера в их пророческое значение, зародившись неведомым путем в тьме доисторических времен, находила подтверждение и поддерживалась уже на глазах истории последующими событиями и их неправильным истолкованием. Смысл предсказания всегда подлежал многим толкованиям, тем более, что во многих случаях нельзя было решить, хорошо или дурно происшедшее. Для каждого, кто желал принять знамение на свой счет, конечно, не трудно было найти в последующей жизни какой-нибудь случай, для которого данное происшествие служило будто бы предсказанием. Цицерон в своем небольшом,