стихотворения двадцатых годов «Вчера и сегодня» (1925), в котором тоже повествовалось о современных событиях, но с помощью примеров из жизни ребенка и его окружения. Керосиновая лампа, стеариновая свечка, коромысло с ведром и чернильница с пером жалуются, что остались не у дел. Маршак описывает техническую революцию, которая влияет на повседневную жизнь детей. Антропоморфизм помогает показывать новые технические достижения, но ясно, что поэтическая сущность вещей, их душа, безусловно, исчезла.

В «Доске соревнования» (1931) Маршак отдал дань литейному цеху, который получил награду за свой труд. Хорошо работает и ремонтный цех. За кузнецами подтягиваются столяры, за столярами – маляры, все способны отлично трудиться. «И вся страна – / ударный / цех / Где каждый подвиг и успех – / Пример для всех». Здесь тоже не учитываются интересы детской аудитории, поскольку автор задается одним-единственным явно недетским вопросом: какой цех работает лучше и почему. Иллюстрации, как всегда, В. Лебедева, а тираж 100 000 экземпляров.

Одна из основных задач эстетики социалистического реализма заключалась в создании «положительных героев», которые могли служить примером читателю. В «Рассказе о неизвестном герое» (1938) Маршак снова описывает пожар. Но на этот раз герой – не бывалый пожарный, а неизвестный московский юноша в белой футболке и кепке. Он случайно оказывается около горящего дома и бросается в огонь, чтобы спасти ребенка. А потом исчезает в толпе. Подчеркивается: его невозможно найти в Москве, город полон готовых на героические поступки юношей. Раньше такие поступки были по плечу только неординарным личностям, теперь их может совершить каждый гражданин.

Подражая Маяковскому, Маршак написал и политический памфлет для детей. В знаменитом «Мистере Твистере» (1933) расизм капиталистического мира противопоставлен прогрессивным взглядам социалистического Советского Союза. Поэма основана на реальном событии: американский турист, отказавшийся жить в одной гостинице с чернокожим, остался без ночлега в Ленинграде. «Мистер Твистер» рассказывает эту историю детям, чтобы продемонстрировать проклятие расизма и положительный пример советского интернационализма.

Мистер Твистер – бывший министр, банкир и бизнесмен, «владелец заводов, газет, пароходов». Он планирует объехать весь мир, а его дочь настаивает на поездке в Советский Союз:

Мистер Твистер сразу ставит условием отсутствие чернокожих в ленинградской гостинице, но первый же человек, которого он встречает в «Англетере», – чернокожий громадного роста, «темный, как небо в безлунную ночь». Гостиничные зеркала, словно в насмешку, многократно повторяют его отражение. Американская семья пытается найти номера в других гостиницах, но ничего не выходит. Миллионы Твистера помочь ему не могут («Ты не в Чикаго, моя дорогая», – объясняет он дочери), и семья вынуждена вернуться обратно в «Англетер». Там им достается номер, где «Комнату справа / Снимает китаец, / Комнату слева / Снимает малаец. / Номер над вами / Снимает монгол. / Номер под вами – / Мулат и креол!..» Из первоначального варианта поэмы ясно, откуда в Ленинграде такой международный сбор: там проходит конференция угнетаемых народов. Гостиничные постояльцы, таким образом, вдвойне угрожают мировому порядку мистера Твистера.

Как ни странно, в поэме первоначально не увидели соответствия текущему моменту и напечатали ее только после вмешательства Горького. Тому способствовал и страх, что произведение Маршака может испугать иностранных туристов, поскольку из нее следовало, что любой швейцар может превратить жизнь туриста в кошмар. По этой причине Маршак исключил из последующих изданий описания того, как швейцар из «Англетера» звонит швейцарам других гостиниц, чтобы предупредить их: капризным американцам номера не давать.

В сходном духе написано и стихотворение «Кто он?». Турист – мистер Смит (позднее переименован в Смолла) из Мичигана – хочет встретиться с невероятно богатым советским капиталистом по имени мистер Комсомол. Он слыхал, что тот владеет многими зданиями, пароходами и спортивными площадками. Поэма высмеивает неспособность старого мира понять фундаментальные перемены, произошедшие в Советском Союзе.

В 1930-е годы Маршак написал и цикл стихов о мире маленьких: «Первое сентября», «Друзья», «Дети нашего двора», «Сад идет» и «Хороший день». Многие из них как будто предназначены для взрослой аудитории, юмор и фантазия заменены сентиментальным, лирическим тоном. В стихах изображается именно советское детство; дети должны гордиться своей родиной и стать полезными обществу гражданами. А пока их вклад в общее великое дело, на благо которого трудится вся страна, – учить уроки в школе.

Агния Барто тоже затрагивала современные вопросы в своих стихах, но ее творчество – доказательство того, что «кипящую жизнь» все же можно было игнорировать. Именно в 1930-е годы она выработала собственный жанр – короткие юмористические или сатирические стихи с детскими портретами или зарисовками из их жизни. Дети показаны вместе с родителями, друзьями, школьным коллективом и взрослыми, но в стихах нет ничего подчеркнуто советского. Барто писала о детских радостях и страхах, о взрослении, о дружбе и играх, о встречах с природой и о смене времен года.

Стихи Барто часто адресованы совсем маленьким детям или ученикам начальных классов школы. Игра слов, внутренние рифмы, изменчивый ритм напоминают творчество самих детей. «Мы – моряки, плечи широки» (1930), «Заиграла музыка» (1933), «Милочка-копилочка» (1935) и «Игрушки» (1936) написаны простым, естественным языком, часто от имени ребенка.

Чуковский комментировал уникальное понимание детей в стихах Барто: «Я не знаю другого писателя, который так глубоко изучил бы обычаи, нравы и вкусы этого непостижимого племени. Вы художественно перевоплощаетесь в них и так живо воспроизводите их голоса, их интонацию, жесты, самую манеру мышления, что все они ощущают Вас своей одноклассницей»[468].

В качестве подзаголовка к сборникам поэзии Барто часто использовала название «Веселые стихи». Она писала о серьезных нравственных проблемах, но