— Быстро соображаешь, — заметила Аливия. Воин наклонился, чтобы вытереть клинок о куртку мертвеца. Гладий с золотой рукоятью подходил рукам трансчеловека и, тем не менее, казался маленьким для такого богатыря. За свою жизнь Аливия видела много космодесантников, но их совершенно нечеловеческие размеры всегда вызывали у нее отвращение.
Из всех Его созданий их она не любила более всего.
У этого была борода и коротко стриженные темно-рыжие волосы. Загрубелую кожу отмечало множество свежих шрамов. Щеки украшали темные татуировки изогнутых клинков и капель крови. Бандитские метки вились вокруг глаз и на лбу. Плохо различимые в тени, они были пугающе знакомыми.
К одному бедру был примагничен болт-пистолет пепельного цвета, а к другому привязан зазубренный боевой нож и связка из трех гранат.
— А у тебя интересное оружие, — отметил он, выпрямившись во весь рост и вложив гладий в висевшие на поясе темно-синие ножны.
— Могу сказать то же самое о твоем, — возразила Аливия, почувствовав силу, случайным образом скованную в клинке. — Это необычное оружие. Оно пролило могущественную кровь.
— А это необычный пистолет.
— Серпента Ферлаха, — сказала Аливия.
Космодесантник кивнул.
— Мило.
— Изготовленная лично леди Ферлах по моим техническим требованиям.
— Вряд ли.
— Почему же? — спросила Аливия.
— Терезия Ферлах умерла при Сожжении Каринтии.
— Откуда ты это знаешь?
— Я зажег пламя, которое спалило ее оружейные кузни.
Аливия чуть сильнее надавила на спусковой крючок.
— Кто ты? — спросила она. — И как космодесантник попал на борт этого корабля?
— Я — Севериан, — сказал он с мрачной усмешкой, татуированные клинки изогнулись на его загрубелой коже. И Аливия, наконец, вспомнила, где видела эти бандитские знаки раньше — тогда она в последний раз по-настоящему боялась за свою жизнь.
— Хтония… — вымолвила она. — Ты — Сын Гора.
Аливия нажала спусковой крючок.
В помещении было холодно, со свисавших с потолка ржавых крюков капала влага. Из-за сырости и коррозии стены покрывали пятна желто-зеленого налета.
Вивьен считала место обитания своей семьи — под вентиляционным отверстием по правому борту корабля — неприятным, но здесь было по- настоящему жутко. Она сидела у стены напротив двери, крепко сжав колени. На синих губах клубился пар дрожащего дыхания.
Вместе с ней в комнате содержалось семеро растерянных детей, от Ивали и Оскара, которым было по одиннадцать, до Урии, утверждавшего, что ему семнадцать. Вивьен решила, что мальчику, наверное, только четырнадцать, но он выглядел старше, поэтому не стала спорить.
Совсем недавно их было десять, но пришли две женщины, одна с выжженными глазами, а другая с пурпурными губами, и забрали троих. Вивьен гадала, что они хотели от детей, но те так и не вернулись. Она могла только догадываться, но все ее предположения вызывали у нее желание закрыть глаза и закричать.
Близнецы Чаллис и Веспер с момента, как попали сюда, плакали и молились Богу-Императору. Урия ходил взад и вперед, размахивая руками, чтобы согреться. Он что-то бормотал под нос, но Вивьен не могла расслышать. Возможно, что-то гневное. Как и проповедник, в честь которого он был назван, Урия всегда был зол.
Вивьен скучала по отцу и Миске. И по Аливии. А также по Ноаме и Кьеллу, хотя те не были ей родней. Они спасли их по дороге из Ларсы в Луперкалию, и, по словам Аливии, сделали им больше добра, чем многие настоящие родственники.
Когда орбитальный шаттл покинул Молех без Аливии, Вивьен выплакала все слезы, и когда ее мама — во всем, кроме крови — вернулась, это были самые счастливые мгновения ее жизни. Аливия сказала, что все будет окей, и некоторое время так и было.
Пока человек с пурпурными губами не забрал Вивьен.
Оскар съежился возле нее, шевеля глазами под веками. Вивьен держала его за руку. Мальчик был младше нее, практически ребенком в сравнении с ее немалыми двенадцатью годами.
— У него снова кошмары? — спросила Лалик. Она сидела с другой стороны, положив голову на плечо Вивьен.
— Да, думаю так и есть, — ответила та.
Дыхание Лалик приятно согревало Вивьен. Сейчас была ее очередь сидеть посредине, и она ненавидела себя за радость от того, что Оскар все еще
