Техника никуда не двигалась. Враг был повсюду, и стрелки палили из бортовых тяжелых болтеров на триста шестьдесят градусов. Они убивали сотни орков, не давая им взобраться на крыши боевых машин. Со всех сторон их подпирали горы изувеченных трупов и стреляных гильз, но танкам никак не удавалось расчистить хоть немного пространства для воинов роты или ослабить натиск завывающей орды. Бронетехника выстроилась линией у входа в туннель — Сиррас предполагал, что «Лэндрейдеры» станут для врага нерушимой преградой, но на деле они оказались всего лишь камнями посреди бурной реки.

Однако теперь все изменится.

Шесть пар сдвоенных лазпушек выстрелили одновременно, наполнив туннель ярко-красным светом. Сотни орков испарились в мгновение ока. По пирамиде прокатилась волна жара столь сильного, что от него на коже вздулись волдыри. От пронзительного шипящего взвизга заложило уши, но уже в следующую секунду он стих, уступив верховенство стаккато тяжелых болтеров. Автоматические орудия вновь выпустили в коридор шквал реактивных снарядов, разрывая на куски ошеломленных орков, пока лазпушки накапливали энергию для следующего залпа. Который не заставил себя ждать.

Воздух в пирамиде стал горячим. Такое количество единовременно выпущенной энергии, испепеляющей столько тел… Орки заполонили практически все пространство туннеля, и, не имея должного выхода, жар накапливался под его сводами. Оружие, предназначенное для использования на открытой местности, раскалило внутренние стены.

«Лэндрейдеры» выстрелили в третий раз.

— Капитан Сиррас! — Вокс чуть не разорвался от голоса Иаса. — Что вы творите?! Прекратить огонь! Повторяю, прекратить огонь!

«Я побеждаю в этой войне», — подумав так, Сиррас отключил связь.

Четвертый залп. Пятый. От немыслимого жара камень в туннеле начал светиться. Капитан увидел, как с другой стороны от танков, в главном зале пирамиды, мелкие орки корчатся на полу, а их кожа тлеет и дымится. Натиск орды ослаб.

Сиррас присоединился к отряду. Скоординированный огонь воинов помог ему добраться, и впервые за несколько часов капитан ощутил себя на свободе, чтобы вновь обратить против зеленокожих всю искусность Ультрамаринов и их методов войны. Наконец-то орки подыхали быстрее, чем прибывали.

Лазпушки стреляли снова и снова. Визг опустошительной энергии и раскалывающий головы грохот ударных волн вторили друг другу в хоре идеального разрушения.

Сердца Сирраса откликались этой прекрасной песне. Ему казалось, что гнев покинул его тело, обернувшись кошмарной сущностью, и теперь сам крушит развалины изнутри. Капитан явственно слышал удары его могучих кулаков и треск ломаемых костей древней постройки.

С каждым разом этот звук становился громче, и Сиррас вдруг понял, что это не его разыгравшееся воображение. Все происходит на самом деле. Пробудилось нечто большее, чем подобная новорожденной звезде ярость лаз-пушек. Звук доносился отовсюду — колоссальный, глубокий, сулящий погибель…

Сиррас поднял голову. Свечение распространялось по поверхности туннеля, словно кровь по венам внутри каменного тела пирамиды. Пламя и вспышки болтеров тоже по-своему озаряли пространство. И в этом свете Сиррас увидел, как паутина трещин расползается по стенам к вершине пирамиды. Сверху посыпался град каменных обломков. Все более крупные куски откалывались от потолка и падали на пол верхнего уровня.

На его глазах вся постройка согнулась, словно дерево под порывом ветра. Камни под ногами капитана заходили ходуном и начали разъезжаться в разные стороны.

Пирамида натужно застонала. Прямо как живое существо в миллионы тонн, которое проснулось лишь для того, чтобы сделать свой последний вздох.

А затем все вокруг накрыла тьма.