принадлежали ему. Его сущность определяла их. Инстинкты вели их к той же цели, что и его. Каким его Отец сделал Жиллимана, такими он сделал своих сыновей.

Но что Ультрамарины и так несли в своей крови, Робаут дополнительно закрепил как прямую, осознанную, непререкаемую истину. Командная структура легиона строилась на могущественном командире. На всех уровнях организации, вплоть до наименьшего отделения, лидер не просто задавал направление. Он вершил ход битвы. Для своих людей он был путеводной звездой и вдохновляющим символом. Все отделения, роты и ордены на войне выполняли свои конкретные задачи, каждая из которых являлась одним из слагаемых успеха единой миссии легиона. Из множественности ковалось совершенство порядка.

Будучи источником командования и точкой соприкосновения всех целей, именно примарх являлся скрепляющим элементом. Он был лидером, столь же авторитетным, сколь и необходимым. На Макрагге до прихода Императора Робаут уже исполнял эту роль, но еще не осознавал ее как часть своей личности. Лишь приняв командование XIII легионом и в полной мере ощутив связь между собой и своими генетическими сыновьями, Жиллиман сформулировал четкую теорию о том, кто он есть и кем он должен быть.

И сейчас, на заре новой битвы, Робаут служил воинам высшим символом командования — идеалом, за которым они стремились даже тогда, когда его не было рядом. И как символ Жиллиман был куда реальнее, чем Жиллиман как живое существо. Так и должно быть. Именно этого он и добивался. Все это — часть его великой работы.

Но этот труд пока далек от завершения. Еще один неотъемлемый компонент целостной структуры командования требовал доработки, и с этим Робаут не мог справиться в одиночку. Он хотел, чтобы Гейдж понял и принял суть преемственности. Но Марий упорно сопротивлялся, и его можно было понять. Однако когда придет время, он исполнит свой долг. Как и все они.

— Ультрамарины! — Жиллиман высоко поднял гладий Инкандор. Лезвие сверкнуло серебром, холодным и чистым, как звезды на ночном небе Тоаса. — Зеленокожие идут на нас. Выступим им навстречу! Встретим и истребим их! Мы вернем эту планету во власть человечества!

Он выдержал паузу и указал Инкандором на горизонт:

— Наш враг — буйствующая орда. Мы же исповедуем порядок. Нас ведет цель, и цель эта придает силу нашим ударам! Мы олицетворяем истинную науку войны, которая восторжествует над самонадеянностью наших врагов! Мы есть отвага и честь!

— Отвага и честь!

Крик вырвался из каждой глотки и каждого вокс-говорителя в легионе. Он зазвучал новым громом, затмившим даже рокот сотен боевых машин. Вот оно — воплощение величественности. В прежние языческие времена его назвали бы криком души легиона.

И когда сыновья ответили ему, кровь в жилах Робаута вскипела. Он спрыгнул обратно в люк и, все еще стоя, посмотрел на восток. Его губы невольно растянулись в ухмылке — гордой и беспощадной. Двигатель «Пламени Иллириума» разразился поистине оглушительным ревом, и танк рванулся вперед, словно сорвавшийся с цепи зверь.

И в этот момент с места тронулся легион. Как сыновья подхватили боевой клич примарха, так и штурмовые катера, бронетранспортеры и танки ответили зову «Иллириума». От могучего грома содрогнулись небеса и земля. Отдельные воины и машины соединялись вместе в непобедимого колосса.

Робауту никогда не нравилось понятие «совершенство». Оно было страстью Фулгрима, и Жиллиман сомневался, что его брат когда-нибудь смог бы применить это слово к Ультрамаринам. Он видел выражение лица Фениксийца во время их совместных операций. В его глазах действиям XIII легиона не хватало изящества. Для Фулгрима война была искусством. По его мнению, любая стратегия должна быть не только успешной, но и выдержанной эстетически.

Робаут же всегда считал, что для стратегии достаточно приносить плоды. А для легиона — не знать преград.

Ультрамарины шли на войну, и вместо совершенства они олицетворяли точность. Жиллиман ценил ее куда выше напускной эстетики. Точность и твердость. Война — это не искусство. Это наука. Приложение превосходящей силы с полным осознанием места, способа и причины. Искусство может прийти следом за войной. Искусство кроется в созидании и восстановлении — истинном завершении военного дела. Успех в войне означает ее скорое и полное завершение.

За спиной Жиллимана, растянувшись направо и налево насколько хватало взгляда, мощь легиона наступала столь неумолимо, словно сама тектоническая плита пошла на битву. Примарх вдохнул бурлящий дым сотен машин, выхватывая взглядом во мгле вспышки фонарей бронетехники и алое зарево двигателей штурмовых катеров. Ультрамарины принесли на Тоас свет новой галактики — галактики Человека.

Робаут обратил глаза к горизонту и по воксу вызвал Хаброна.

— Насколько быстро приближается враг?

— По-прежнему ускоряется, — через мгновение ответил Хаброн. — Причем по-разному по всей орде.

Технодесантник зачитал отдельные цифры и подытожил значением средней скорости переднего края армии зеленокожих.

Жиллиман в уме рассчитал скорость сближения двух армий и устремил суровый взгляд на восток, где начинала заниматься заря. Она никогда не наступит. Рассвета на Тоасе дождаться невозможно — за ним нужно охотиться. И легион шествовал в его сторону. А орки, сколько бы ни обманывались собственным могуществом, не могли похвастаться нерушимостью замершего солнца. Одним своим появлением Ультрамарины согнали зеленокожих с