Он не собирался спорить с братом. Да и не мог бы. Традиции надлежит беречь. Но все равно яростный запал в голосе и то, как тихо Сиррас говорил, всколыхнули внутри Гиеракса беспокойство.
— Что ты предлагаешь?
Сиррас нахмурился, озадаченный настороженностью капитана разрушителей, а затем вдруг широко распахнул глаза.
— О чем ты подумал? — теперь и в его голосе зазвучала тревога; шептать он больше не пытался.
— Я не знаю. Честно.
— Я без колебаний исполню любой приказ нашего магистра.
— Как и я.
— Но одновременно с тем буду противиться любым попыткам развалить орден изнутри.
— Как?
— Если потребуется, мы найдем способ, — заявил Сиррас. — Будем бороться с проблемами по мере их поступления.
— Сопротивление переменам равносильно сопротивлению лично Иасу. Если до этого дойдет…
— Не дойдет.
Гиеракс не разделял слепую уверенность собрата-капитана. Сиррас никак не мог предугадать, с какими сложностями им, возможно, придется столкнуться.
— Нас будет напорист.
— Мы убедим его не усердствовать.
— Неужели?
— Так или иначе. — Сиррас поднял руку, ожидая возражений от Гиеракса. — Я сказал, что никогда не ослушаюсь его приказов. Ты меня знаешь, брат.
— Да, — согласился Гиеракс, — знаю.
Но что тогда задумал Сиррас? Каким-то образом подорвать авторитет Иаса? Выставить его командование настолько неприемлемым, что Жиллиману придется снять магистра с должности? Гиеракс разрывался от неопределенности. Между ним и Иасом нет ничего общего, это уже понятно. И все же ему претила любая мысль о том, чтобы дать отпор магистру ордена.
— Нам придется найти способ убедить примарха в ценности того, что мы олицетворяем.
— Показательное представление? — Сирраса, похоже, слова брата не убедили.
Гиеракс тяжело вздохнул. Его самого снедала злость, от которой плечи словно налились холодным металлом. От легионера, сидевшего за столом по другую сторону железных дверей, он тоже не ощутил ни толики встречного тепла. Но даже намеки на возможное неподчинение он ненавидел еще больше.
— Думаешь, он сам не догадывается, что в ордене думают о нем? — спросил Гиеракс.
— Он не идиот. Его репутация говорит сама за себя.
— Вот именно, — Гиеракс развернулся. — Он ждет тебя.
Сиррас не шелохнулся.
— Так на чем мы остановимся?
— Мы — капитаны Двадцать второго ордена, и мы не посрамим свое звание.
И с этими словами Гиеракс ушел — прежде чем Сиррас успел что-либо ответить.
— Культура — явление живое, — сказал Гейджу Жиллиман.
К этому моменту они уже вернулись на «Честь Макрагга». За остаток обратного пути Марий не проронил ни слова, и Робаут решил попробовать еще раз вызвать его на разговор. Он хотел, чтобы Гейдж понял еще кое-что, и обеспокоенность магистра вопросами преемственности и традиций делала этот момент самым подходящим.
Два воина шагали в сторону мостика. Последние приготовления к наступлению начнутся в течение ближайшего часа. Но, не доходя до коридора, ведущего прямиком в командный центр, Жиллиман свернул к своим покоям.
— С одной стороны, — на ходу продолжил он, — культуру создают люди. С другой — она определяет их жизни. Таким образом, реальность культуры выходит за рамки отдельной группы индивидуумов.
— Да, — коротко буркнул Гейдж.
— «Да»? И это все? Неужели я настолько тебе докучаю, Марий?
— Вы подводите все к конкретному выводу, — ответил Гейдж. — Я уступаю вам право сделать его самому.
Примарх кашлянул.