уже повзрослел, а ты была ребенком. Эх, нечем нам с тобой выпить-закусить за встречу.

— Плохо переношу алкоголь, — призналась я.

Кальман схватил меня за руку.

— Слушай! Я следователь, профи высокого класса. Можешь справки навести. Не алкаш вовсе. Сейчас от тоски квашу. В милиции кучу лет оттрубил, поэтому семьи не завел. Ни жены, ни детей, только работал, работал, работал, конем вкалывал. Итог? Выперли на пенсию. Ничего хорошего за каторжный труд я не получил, только копейки раз в месяц. Пристроился в охрану. Сутки через трое в супермаркете у касс брожу. Блин! Я! Дураком рассекаю! «Где крупа?» — «Налево, за чаем». Тьфу. Не о том я мечтал. Знаешь, какие дела я вел? Рассказать не могу. Не болтун. Ты в агентстве кто?

— Сотрудник, — осторожно ответила я.

Хозяин отошел к окну.

— Вам там не нужен отличный сыскарь, а? Могу землю носом рыть! Мы же с тобой с детства знакомы. Моя мать твоей туфли шила. Не чужие друг другу! Не подумай, что я из-за денег прошу, хотя они мне во как нужны!

Кальман провел ребром ладони по шее и повторил:

— Во как! Но не в зарплате дело. Мне хочется на службу. Сечешь? Не гляди так! Да! Я квасил неделю! Ханку жрал! Опух, не брился, не мылся. Дай мне час! Не узнаешь меня! Водярой я наливаюсь от безделья, одиночества. Помоги, а? Ну помоги!

Мне стало жаль Кальмана, я вынула телефон.

— Господин Костин, агент Романова по личному вопросу.

Слава богу, Вовка понятлив, он сухо ответил:

— Слушаю вас.

— Я нахожусь вместе с Кальманом Ивановым. Он до пенсии работал следователем.

Костин молча слушал, как я излагаю просьбу бывшего мента, потом перебил:

— Ваше предложение?

— Мы можем использовать Иванова в качестве внештатного агента, — затараторила я. — Готова взять его в дело санатория «Теремок». Если Кальман хорошо себя проявит.

— Да, да, да, — зачастил хозяин квартиры. — Сейчас…

Он вскочил и выбежал из кухни.

— Подожди, — шепнула я в трубку.

— Угу, — донеслось в ответ.

Я встала, выглянула в коридор и услышала шум воды из санузла.

— В душ помчался, — пояснила я Володе, — жалко его. Кальман определенно что-то знает о дамах из «Теремка». Давай поступим так, я скажу ему, что он нанят на одно дело. Если проявит себя, потом пристроим в офис.

— Добрая ты наша, — вздохнул Костин, — с алкашом связываться гиблое дело, они не способны работать.

— Давай дадим ему шанс, — заныла я, — посадим на ресепшен. Если станет пить, выгоним. Где риск?

— Если уговоришь мужа, я возражать не стану, — пообещал Володя, — до первого запоя. Пусть помогает администратору.

— С Максом я справлюсь, — обрадовалась я.

— Не вздумай алконавту денег дать, — предупредил Вовка.

— Похоже, у него даже на метро мелочи нет, — вздохнула я.

— Без денег обойдется, — повторил Костин, — купи ему проездной.

— Ты не пожалеешь! — пообещал Кальман. — Ни на секунду.

Я посмотрела на собеседника, который, приняв душ, вымыв голову, побрившись и сменив грязный спортивный костюм на брюки с пуловером, стал выглядеть лет на десять моложе, и произнесла:

— Надеюсь, мне не придется за вас краснеть. Давайте сразу к делу. Я пришла к вам, чтобы узнать, с какой целью вы звонили вчера Маргарите Федоровне, владелице санатория «Теремок». Она совсем не обрадовалась, увидев, кто ее разыскивает.

— Да уж, — пробормотал Кальман, — это точно. Понимаю, что ты сейчас обо мне подумаешь, но вот, сделал. Маме требовалась операция. Денег не было. Только поэтому я решился!