— В нашем глинтвейне нет водки, коньяка и чего-то подобного, — возмутилась Елизавета. — Почему вам столь странная мысль в голову пришла?

Раздались быстрые шаги, появился Костин с небольшой коробочкой.

— Лампудель, давай! — сказал он, протягивая мне алкометр.

Я живо дунула в отверстие в крышке, Володя глянул на прибор.

— Опаньки! Понятно, почему госпожа Романова вела себя столь глупо. Ясно теперь, и по какой причине она испугалась врача в карнавальном костюме, приняв его за настоящего медведя. Евлампия Андреевна, вы пьяная фея.

— Не может быть! — ахнула Маргарита.

Костин убрал тест в карман.

— Лампа принадлежит к малочисленной группе людей, у которых в желудке отсутствует какой-то фермент. В свое время мне наш эксперт подробно проблему описал, да я все умные названия забыл. Нормальный человек опрокинет бокал, второй, третий и постепенно окосеет. С Евлампией получается иначе. Отсутствие фермента плюс вес пятьдесят кило делают ее пьяной от чайной ложки спиртосодержащего напитка. Все равно какого: вино, коньяк, водка, ликер. Лампа косеет даже от кефира, потому что сей кисломолочный напиток обладает градусами. Госпоже Романовой можно принимать спиртное в количестве двух капель через нос или глаз. Тогда у нее есть крохотный шанс не превратиться в веселого поросенка. Если в организм жены моего босса Макса таки попадает малая толика горячительного, то мы получаем эффект, который имеем сегодня. Вскоре после того, как глоток красного, белого или бесцветного опустился в желудок, у Евлампии начинает кружиться голова, потом на макушке возникает «шапка». Одновременно Лампа принимается щуриться, у нее перед глазами словно серая марля трясется. Все это случается за пять-десять минут. Затем у девицы-красавицы возникает ощущение, что она как будто во сне. Есть и хорошая новость. Это состояние длится недолго. Минут через тридцать-сорок все проходит, на Евлампию нападает головная боль, она принимается тереть глаза, засыпает на мгновение, потом выныривает из забвения, и следует завершающая фаза — безудержное чихание. Я правильно описал ситуацию?

— Апчхи! Да! — ответила я. — Сначала я вздрогнула, увидев в кабинете медведя, потом подумала, что это человек в костюме. И тут спиртное окончательно затуманило мозг. Но мне в голову не пришло, что я пьянею, я же ничего не пила. Не догадалась подумать про глинтвейн. Обычно я ощущаю запах спирта, его вкус. Но сегодня все забил аромат корицы-гвоздики, еще каких-то ярких специй. Не надо мне к врачу. Я совершенно здорова. Сейчас выпью крепкого чая и перестану… апчхи… чихать.

Маргарита схватилась за голову:

— Алкоголь в детском напитке! Ужас! Как он туда попал?

— Кто-то налил, — резонно заметила Лиза, — у нас банкет в сиреневом зале. Устроители заказали глинтвейн. Возможно, официант перепутал одну чашу, на праздник принес детский напиток, а нам…

— Боже! — воскликнула Маргарита, и они с Елизаветой убежали.

— День, полный событий, — пробормотала я.

Костин засмеялся.

— Отлично, сейчас закажем чай в номер. Поговорить надо.

— Только сначала Кису в кровать уложу, — предупредила я.

— Фил нашел много интересного по Гурковой, — начал Володя, сев в кресло, — Татьяна, сестра Галины, не все знает. Ларису нашли на шоссе неподалеку от того места, где мы сейчас с тобой находимся. И ее труп сильно озадачил следователя Родиона Валерьевича Колыванова. Родя мой приятель еще с тех времен, когда я служил в милиции. Умный мужик, цепкий, сделал отличную карьеру, получил второе высшее психологическое образование. Ерундой не занимается, сфера его интересов серийные маньяки. Пару лет назад в руки Колыванова попал мужик, который закопал у себя на огороде труп, его чисто случайно нашли. Некоего Илью Нестерова взяли за грабежи, перекопали огород в деревне у его матери, нашли стеклянные трехлитровые банки, набитые золотыми украшениями и… останки женщины.

Местные полицейские живо сообразили, что им самим не справиться, и к работе подключился Родион.

Нестеров бил себя в грудь, чуть ли не плача говорил:

— Не трогал я бабу. Век воли не видать, коли вру.

— И рад бы поверить тебе, парень, да не получается, — возразил Колыванов. — Попробуй объяснить: как к тебе, белому-пушистому, трупешник на огород прилетел. Кто его там заныкал?

— Я, — признался Нестеров.