— Вполне, — ответила я.

— Вам не тесно с девочкой в одной спальне? — спросила воспитательница.

— У нас две спальни, гостиная и кабинет, — уточнила я, — номер люкс.

Собеседница расплылась в улыбке.

— Ну тогда жалоб на условия нет.

— Вешалок в шкафу мало, полотенец всего три, подушки жесткие, — деловито перечислила Киса. — Путевка стоит как в пять звезд, а на самом деле здесь уровень трех.

— Экая ты придирчивая, — воскликнула Валентина.

— Я говорю правду, — возразила Киса, — если вы заплатите за полкило сыра, а получите двести граммов, будете улыбаться? Наверное, потребуете отдать то, что не получили. А почему в вашем санатории иначе? У вас на сайте написано, что в люксе телевизор в каждой комнате. А у нас только в гостиной. И…

— Девочка, — остановила Кису Валентина, — поди погуляй!

— Зачем? — спросила Киса.

— Нам с твоей мамой надо поговорить.

— Хорошо, я помолчу, — пообещала Кисуля.

— Наедине, — уточнила Валентина, — без тебя. Ступай. Оставь взрослых.

Я кашлянула.

— Валентина Марковна, Киса останется за столом. Она обедает. Слушаю вас.

— Тема беседы не для детей, — разозлилась воспитательница, — вам нужно объяснить дочке правила поведения.

— Это мой ребенок, — возразила я, — и мое воспитание.

— Наплачетесь вы с ней, — фыркнула Горкина. — Я не хотела доставлять девочке неприятные переживания, но вы сами так решили. Киса сегодня занималась в кружке лепки. Я всегда провожу тестирование детей. Ваш ребенок продемонстрировал интеллект на пять баллов.

— Прекрасно, — обрадовалась я.

— По стобалльной системе, — уточнила Валентина.

— Это невозможно, — отрезала я.

— Она у вас элементарного не знает, — заявила Горкина. — Не верите?

— Конечно, нет, — сказала я.

— Удивительно, но матери умственно отсталых отпрысков всегда считают их гениальными, — закатила глаза воспитательница.

Потом она открыла свою сумку, вытащила оттуда муляжи яблока, апельсина, банана и груши, положила их на стол и спросила:

— Это что?

У Кисы вытянулось лицо:

— Вы меня уже спрашивали.

— На занятии, — подтвердила Валентина, — а теперь при матери ответь: что это? Мамаша тебя считает интеллектуалкой. Вот и продемонстрируй нам свой ум.

— Не помню, — расстроилась Киса, — ведь знала! И забыла! Па… ма… ше… как-то так…

— Кисонька, ты что, прикидываешься? — спросила я.

— Нет, — чуть не плача, ответила девочка, — па… маша… па… и им… ц…

Я опешила.

— Ну… убедились? — злорадно спросила Валентина. — Она не могла назвать фрукты!

— Фрукты? — повторила Киса. — Где они?

Воспитательница схватила один муляж:

— Вот.

— Нет, — засмеялась Киса, — это не яблоко! Не фрукт! Это… па… О! Папье-маше! Вспомнила. Яблоко вкусное, сочное, пахнет приятно. А от муляжа воняет клеем, он пачкается, у вас пальцы в краске. Разве вы фрукт держите? Это папье-маше!

Я прикусила губу. У Кисы конкретное мышление, и она права. Сейчас воспитательница положила на стол вовсе не сочное яблоко.

Валентина открыла рот, а Кисуля продолжала:

— Грушу я съем с удовольствием, а то, что вы достали, жевать не стану. И вам не стоит. Отравитесь.

— Кисонька, представь, что это настоящие фрукты, — сдавленным голосом попросила я, — скажи нам громко, как они называются?

— Это даже малыши знают, — засмеялась Киса, — банан, яблоко… Дальше надо?