– Я над этим работаю, – сказал Сэм.

– Работай усерднее. Это преступление не использовать то, что у тебя есть.

– И что это?

– Колдовство, человек. Это в крови.

– Мне не нравится эта идея.

– Никто и не говорит, что должна, но это ничего не меняет, – Собака подошла к ближайшему забору, подняла ногу и пометила его. – Колдовство – моя территория, человек. Ты бы не был здесь, если бы оно так же не было и твоей территорией. Не желаешь оставить и свой след?

– Нет, спасибо, – Сэм покачал головой. – Прежде, чем прийти сюда, я оставил все мирское.

Хоть плечи Собаки и не были способны пожимать плечами, ей это как-то удалось. Потом она пробежала на ту сторону дороги и уселась в месте, откуда была видна долина. Сэм присоединился к ней, усевшись рядом. Некоторое время никто ничего не говорил. Тогда Собака встала, потянулась и только тогда повернулась к Сэму.

– Думаешь, что колдовство это вспышки, зеркала фейерверки?

– Нет.

– Хорошо, – кивнула Собака. – Колдовство – это жизнь, человек. Некоторые из твоего рода говорят, что это всего лишь песня и танец. Они никогда не ошибаются! И правильно. Ты начинаешь петь песню прежде, чем скажешь первое слово, танцуешь даже после того, как твое тело перестает двигаться. Вокруг тебя мудрость всего мира. Он отмечен колдовством.

– Я знаю, – наконец, сказал Сэм. – Я пришел сюда, чтобы убедиться, что у меня нет выбора, кроме как использовать свое колдовство. Мое колдовство. Но колдовство привязано к тебе, Собака. Я пришел искать помощь.

– Помощь? Или Совет?

– И то, и другое.

– Конечно, ты также хочешь силы?

– Ну, да, – нет смысла скрывать. – Я пришел узнать тайну Великого Призрачного Танца.

– Что заставляет тебя думать, что в нем только одна тайна?

– Если больше, я хочу узнать все.

– Довольно амбициозно для щенка. Ты хоть представляешь, что просишь?

Сэм знал, что хочет сделать с помощью колдовства, но Воющий Койот на самом деле не говорил ему, как много нужно работать над танцем.

– На самом деле, нет.

Собака обнюхала траву на его стороне.

– Колдовство, мир и жизнь слиплись крепче, чем репей в меху, – наконец, сказала она. – Танец только часть этого соединения, но не все. Одно без другого невозможно. Ты уверен, что хочешь это сделать?

– Нет.

– Хороший ответ. Уверена, мы сегодня честны, как никогда, – усмехнулась Собака. – Но, хочу я этого или нет, ты все равно должен.

– Почему?

– Я думала, ты научился в меня верить.

– Так и есть.

– Вот поэтому и должен. Я Собака и ты Собака, человек, – Собака поставила переднюю лапу на ногу Сэма и посмотрела ему в глаза. – Собака друг человека, тотем-опекун, защищающий его от зла. Я не увижу сотканной паутины над настоящим здоровым человеком, не так ли?

– Нет.

– Видишь, я знала, что ты смышленый мальчик еще до того, как в первый раз положила на тебя глаз.

Что-то в собачьем тоне прозвучало подозрительно.

– Который был?..

– Не твое дело. Если я тебе все расскажу, я потеряю свою тайну. Что хорошего в тотеме без тайны, а? – собака попятилась от Сэма, поставила ноги так, как ни одна реальная собака никогда бы не смогла. – Не желаешь попробовать изучить это движение?

Если это Танец Великого Духа, Сэм хотел. Он встал и попытался повторить движение. Все вокруг замерло, словно кадр от удара молнии. Он почувствовал фантомную силу, спиралью сворачивающуюся вокруг шагов, когда он их делал. Даже изучение танца прокатывалось силой колдовства.

Собака показала ему движения и научила песне. Сэм остро осознал опасность неправильных шагов. Он старался в точности запоминать движения и тональность. Наконец, Собака уселась и посмотрела на него. Взгляд тотема был печальным.

– Ты знаешь, то, что ты хочешь, опасно.

Что-то новенькое?