бойню, он предпочел бы еще раз столкнуться с тем чудовищем, чем с ней.

Неко встряхнулся, освобождаясь от гипноза увлеченности рассматривания трупов, и увидел, что Стрипер наблюдает за ним. Ее лицо было странным, почти чужим, измазанным краской, которой она, видимо, пользуется, работая на улицах. Резкий свет лампы с потолка швырнул ее глаза в тень. Угол рта изогнулся вверх, обозначая улыбку. Шальной луч света коснулся тени в тех местах, где должны быть глаза и отразился красным цветом.

Неко никогда не верил в демонов, но теперь понял, что этот вопрос вполне может быть открытым.

– У нас есть дело, – тихо сказала она.

Неко кивнул, не доверяя своему голосу.

Она пробежала мимо, и Неко поспешил за ней. Теперь он мог доверить ей обнаружение любого возможного сопротивления. Любопытно, что такая передача бдительности другому ничуть его не обеспокоила. В этом вопросе она оказалась более компетентна. В какой момент он начал ей доверять? Может, он попросту попал под заклинание? Он все еще пытался найти ответ на эти вопросы, когда они добежали до ракетных шахт.

Высокие цилиндры корпусов дальнобойных ракет сомкнутыми рядами уходили в темноту. Это был технологический лес, фруктовый сад, плодами которого была смерть. Старый ужас, преследовавший поколения, притаился здесь, усиленный и, в какой-то мере, извращенный тишиной и чистотой зала. Смерть не должна быть чистой и не должна быть легко послана за тридевять земель, особенно тем, кто мог спрятаться от последствий своих действий. Неко не знал, почему американский эльф с партнерами решили нейтрализовать эту мерзость, но это его и не волновало. Он просто надеялся, что их работа сделает мир лучше.

– Как ты сказала, у нас есть дело, – сказал он, кивнув на ранец, что тащила с собой Стрипер.

Теперь пришел черед кивнуть ей. Левой рукой держа ранец, другой она зарылась в ранец, вытащила оттуда горсть песочного вещества и распылила его в воздухе.

На мгновение Неко испытал чувство абсолютного недоверия. А что, если он был обманут безумцами? Потом, когда пыль воспламенилась, и со свистом ушла в глубину шахты, словно комета, недоверие утонуло в страхе.

Неко ничуть не испытал облегчения, увидев, что Стрипер была так же удивлена, как и он.

Еще одного танцора подвели к Прорастающему дереву. Сэм принял вторую жертву, но бремя было не легче первой. Дух кристалла поднимал энергию танца все выше. С благодарной молитвой Сэм принял дар и использовал его.

Далеко-далеко пыль вызвала огонь и закружилась над ним. Огонь мчался, кружа самостоятельным танцем сквозь темный, ночной лес, мимо спящих гигантов. Он затронул каждого из левиафанов смерти, оставляя после себя потрескивающую частичку себя. Везде, где останавливалось пылевое облако, прорастало пламя. Ревя и завиваясь, оно окутывало все, к чему прикасалось, покрывая это энергией танца.

Что было, больше не стало.

Оставалась только надежда.

Чтобы добраться до ракетного отсека, пришлось хорошенько подраться. Перерывы между драками в этой подводной лодке были короткими и «теневикам» слишком часто приходилось вступать в бой. Они потеряли Лонг Руна и Фаст Стага прежде, чем оценили опасность людей-насекомых. Похоже, пули для них что слону дробина. Дженис даже подумала было, что это из-за защиты Паучихи, астрально зависшей вокруг них.

Пониженная эффективность огнестрельного оружия сделали ее и Цзун самым мощным оружием «теневиков». К счастью, миньоны паука делали только быстрые, непродолжительные атаки, после чего спешно отступали. Если бы монстры смогли продлить атаку, они наверняка смяли бы «теневиков».

Когда она сказала об этом Призраку, тот ответил:

– Они знают о нас не больше, чем мы о них. Если мы им не подскажем, они никогда не догадаются, насколько они близки к тому, чтобы покончить с нами. Либо их здесь мало.

Отрывистого и постоянного скрипа металла становилось все больше, что убивало надежду о малочисленности на подводной лодке противника.

Последняя стычка привела их к границе. Дженис не заботилась появляющимися ранами: в ближайшее время они исчезнут. Порезы уже закрылись. Призрак тоже был цел, а вот Кхам и Паркер оказались ранены. Когда Цзун почти парализовало от колдовского взрыва, взявшегося, казалось, из ниоткуда, Дженис едва удалось отвести в сторону закрученную энергию и рассеять ману до того, как хищная энергия сожрала колдунью. Когда взорвалось, кожа Цзун посинела от подкожных синяков, из носа и ушей пошла кровь. На какое-то время она выбыла из игры и не смогла бы противостоять очередным нападениям.

Но отряд достиг отсека с ракетными трубами.

На время противник вроде как затаился, наверняка рассматривая новую стратегию. В их рядах появился активный колдун, и Дженис сомневалась, что противник останется пассивным надолго. Кхам ходил туда сюда, временами ударяя киберкулаком по другой ладони.