Он смотрит на бомбардировку планеты внизу через огромные кристалфлексовые окна флагмана.

— Не то, чтобы в этом были какие-то сомнения, — добавляет он. — Если бы это и началось как ошибка или несчастный случай, то уже вышло бы за пределы прощения. Впрочем, полезно знать, что преступление моего брата полностью доказано.

Жиллиман быстрым жестом подзывает магистра вокса.

— Отменить мою предшествующую цикличную трансляцию, — произносит он, беря в руки переговорный рожок. — Заменить на это.

Он медлит, размышляя, затем поднимает голову и быстро и отчетливо говорит в устройство.

— Лоргар Колхидский. Учти вот что. Первое: я полностью отказываюсь от предшествовавшей просьбы официально прекратить огонь. Она отменяется и более не будет обращена ни к тебе, ни к кому-либо из твоих лишенных матери ублюдков. Второе: ты мне больше не брат. Я найду тебя, убью тебя и сброшу твой ядовитый труп в пасть преисподней.

Он передает рожок окс-офицеру.

— Немедленно запустить это на повтор, — произносит он.

Жиллиман вводит Гейджа, капитана Зедоффа и группу других старших руководителей в стратегиум.

— Для координации флота в отсутствие вокса нам потребуются лазерные коммуникаторы прямой связи и физическая доставка секретных распоряжений при помощи быстроходных лихтеров, — начинает он. — Я экспромтом набросал тактический план. Каждому из магистров и капитанов кораблей нужно передать особые распоряжения наилучшим из доступных способов. Мне нужно, чтобы в течение часа — часа, понятно? — этот флот начал работать целенаправленно. Мы помешаем этой бомбардировке.

— Это наша цель? — спрашивает Зедофф.

— Нет, — признает Жиллиман. — Я собираюсь доверить это «Млатусу» и «Скорби Солонима». Они поведут формации против нападающих на планету. Нашей особой целью станет «Фиделитас Лекс».

Зедофф поднимает брови.

— Стало быть, личные счеты, — говорит он.

Жиллиман не пытается этого скрывать.

— Я его убью. На самом деле убью. Голыми руками.

Он смотрит на Гейджа.

— Ничего не говори, Марий, — произносит он. — Ты отправишься на «Млатус», чтобы возглавить атаку. С трезвым рассудком и подходящим планом. Я знаю, что охота за вражеским флагманом имеет серьезные недостатки с точки зрения тактики. Меня это не волнует. Это единственная битва за мою карьеру, где я буду сражаться сердцем. А не головой. Этот ублюдок умрет. Ублюдок.

— Я всего лишь хотел протестовать против своего отсутствия в тот момент, когда вы его убьете, — замечает Гейдж.

— Мой примарх!

Они оборачиваются. Магистр вокса бледен.

— Литопередача, сэр. Сигнал дальнего действия с «Фиделитас Лекс».

Жиллиман кивает.

— Стало быть, он игнорирует просьбы прекратить огонь, однако стоит мне сказать ему, чтобы катился на хрен, как он тут же выходит на связь. Включайте.

— Мой примарх, я… — начинает Гейдж.

Жиллиман проталкивается мимо него, направляясь к панели литотранслятора.

— От этого разговора тебе меня никак не удержать, Марий, — говорит он.

Жиллиман ступает на гололитическую платформу. Перед ним изгибается и пузырится свет. Изображения формируются и гаснут, переформируются и распадаются, будто светящиеся царапины на пленке. Затем лицом к лицу с ним в полный рост возникает Лоргар. Его лицо опять скрыто в тени, однако освещение заставляет его казаться предельно реальным. Вокруг него толпятся другие фигуры, части и фрагменты теней. В которых уже не узнать его приспешников и заместителей.

— Да ты никак вышел из себя, Робаут? — интересуется Лоргар. Они слышат усмешку.

— Я тебя выпотрошу, — тихо отвечает Жиллиман.

— Ты потерял терпение. Великий невозмутимый и уравновешенный Робаут Жиллиман наконец-то поддался страстям.

— Я тебя выпотрошу. Освежую. Обезглавлю.

— Ах, Робаут, — шелестит Лоргар. — И вот, в самом конце, я, наконец, слышу от тебя речи, за которые ты мне действительно нравишься.

— Предварительный злой умысел, — произносит Жиллиман, его голос — лишь шепот. — Вы захватили «Кампанилу». По моим оценкам, захватили ее как минимум сто сорок часов тому назад. Ты устроил эту бойню, Лоргар, и придал ей вид ужасного несчастного случая, чтобы воспользоваться нашим милосердием. Ты вынудил нас сдерживать руку, пока ты убивал.