Местных форм жизни на Галерасе не было; бесконечно жестокий и изменчивый, он сам был словно живой. Высадка на Галерас была испытанием. Возведение базы стало безумием.

Кхалиб шагал вдоль внешней стены безумия, оценивая проделанную работу. Модульную крепость следовало модифицировать, если они собирались продержаться на колышущейся поверхности Галераса больше одного дня. Да, плоть слаба, но порой железо может стать сильней, взяв некоторые свойства плоти. Сегменты стен соединялись гибкими креплениями из пластали, что обеспечивало ограниченную подвижность конструкции. Неподвижно стоявший Кхалиб чувствовал, как микроземлетрясения посылают вибрации сквозь камень, по стенам, в подошвы ботинок. Обе ноги и правая рука были бионическими, и легкая дрожь ощущалась по всей их длине.

База стояла на вершине одинокой возвышенности. Сразу за стенами земля круто уходила вниз. Она была холмистой, но гладкой: регулярные течения придали ей вид растаявшего воска. С неба бесконечным серым снегом падал пепел. Видимость составляла не более пары сотен метров.

Хотя расположение базы было выбрано, исходя из их задач, а не оборонительных преимуществ, место оказалось удачным. Одолеть строящиеся фортификации сможет только очень настойчивая и мощная осада.

И безумная. Ибо кто станет сражаться за бесполезный спутник в стратегически незначимой системе?

На этом мире нечего было делать разумным существам — даже сынам Медузы. Родной мир легиона подвергал все живое жестоким испытаниям, но хотя бы давал жить. Кхалиб верил, что Железные Руки способны закрепиться на Галерасе на сколь угодно долгое время, но причин для этого было немного.

Немного. Одна, впрочем, была исключительно важна.

Кхалиб повернулся к внутренним строениям базы. Жилые здания располагались на периферии, и их не было много. Смертные сервы 85-й долго на поверхности не выживали, даже с дыхательными масками. Возведением базы и ее управлением занимались легионеры. Центральное строение уже закончили, и их проект успешно шел внутри. Дым, пар и сера валили из труб. Из-за стен раздавался тяжелый, прерывистый грохот машин. Гулкие удары и резкий треск раскалываемого камня сливались с непрекращающимся громом далеких извержений.

Из строения вышли два легионера. Один был Железнорукий с «Погибели Асирнота», Рауд. Второй — Леваннас, боевой брат из числа Гвардейцев Ворона, бежавших вместе с ними с Исствана-V. В общей сложности из числа воинов Девятнадцатого легиона, находившихся на борту «Асирнота» и его конвоя, можно было составить два отделения. Кхалиб знал, что его братьям также удалось спасти несколько Саламандр, но при его отступлении таковых поблизости не оказалось.

Рауд и Леваннас заметили его и направились к стене. Кхалиб ждал. Когда они дошли до железной лестницы, ведущей на парапет, Леваннас сбавил скорость и отстал, чтобы Рауд добрался до Кхалиба первым.

— Полагаю, у тебя есть новости, сержант, — сказал Кхалиб.

Рауд отдал честь.

— Сообщение с «Асирнота». Ауспик уловил аварийный сигнал. Похоже, он отправлен ударным крейсером Детей Императора «Тармас».

— «Похоже»?

— Удостовериться нет возможности, — признался он.

Кхалиб другого и не ожидал. Такова была реальность новой войны в Империуме. Вещи всегда могли оказаться не тем, чем представлялись.

Но есть шанс, что они ищут именно это.

— Где он? — спросил Кхалиб.

— Система Цизик.

Этот факт было сложно игнорировать. Достаточно близко к системе Гармартии, чтобы поверить. Последний раз Кхалиб беседовал с Аттиком на переговорах совместно с Плиеном и Сабеном через литокаст, но недавно от него пришел импульсный сигнал. Тот был послан через мину, настроенную так, чтобы испускать его при детонации. Сигнал был гордым проклятием, предназначавшимся для Детей Императора, но «Погибель Асирнота» его тоже уловила. Таким образом Аттик сообщил братьям, что продолжает войну, не выдав при этом своего местонахождения.

С тех пор не поступало сообщений ни от Аттика, ни о враге.

Мощные штормы, разыгравшиеся в имматериуме, сделали связь почти невозможной, а путешествия — опасными. Рисковать имело смысл лишь ради ценной награды. Возможно, «Тармас» ей и окажется. Местонахождение корабля имело свой смысл. По представлению Кхалиба, как раз до него корабль и мог доползти после Гармартии.

К ним присоединился Леваннас.

— Что думаете, капитан? — спросил он. Леваннас стал связующим звеном между Железными Руками и Гвардией Ворона. Дипломатическими умениями, необходимыми для этой роли, он обладал, по-видимому, от природы, поскольку офицерского звания не имел. Среди бежавших с Кхалибом офицеров не оказалось.

— Это явная ловушка, — ответил Кхалиб. Обсуждать с Леваннасом стратегию было сложно. Гвардия Ворона и Саламандры не предали его примарха, Ферруса Мануса, но и не последовали за ним в бой, как должны были. Он знал, что Леваннас верил в правильность решений, которые принял Корвус Коракс.