мертвы. Об этом позаботятся Мортарион и Грульгор.
Хорус всегда был полубогом среди людей, но теперь смотреть в глаза Воителя было все равно, что глядеть в сердце звезды, находящейся на грани превращения в сжигающую саму себя сверхновую.
— Мы предоставляем закончить работу Четырнадцатому Легиону? — спросил Кибре.
Хорус кивнул, устраивая свое громадное тело в кресле. Оно явно было ему мало, в особенности теперь, когда его природную сущность усилило странствие меж измерений.
— Теперь Молех принадлежит Мортариону и Фулгриму.
— Фулгриму? — переспросил Аксиманд. — Почему Фениксиец получает долю трофеев?
— Он сыграл свою роль, — произнес Хорус. — Хотя я и сомневаюсь, что он будет с нежностью вспоминать проведенное тут время. Заряд плазменного огня в лицо имеет свойство быть неприятным переживанием. По крайней мере, так мне сообщал Лоргар с Арматуры.
— Чем занимался Фулгрим? — спросил Аксиманд.
Хорус ответил не сразу, и Аксиманд воспользовался моментом, чтобы рассмотреть резные черты лица Воителя. Аксиманда все еще тревожил замеченный им увеличившийся возраст генетического отца. Ему очень хотелось спросить Луперкаля, что тот нашел, какие чудеса повидал и как далеко прошел по пути.
Когда-нибудь, быть может, но не сегодня.
— Фулгрим собрал урожай, посеянный здесь много лет назад, — сказал Хорус. — Но довольно о моем брате, давайте насладимся предстоящим моментом.
— Каким моментом? — спросил Кибре.
— Своего рода воссоединением, — произнес Хорус. — Братство прежнего Морниваля вот-вот возродится.
Двор Луперкаля. Темный самоцвет в короне Питера Эгона Момуса.
Если раньше Локену было тяжело вернуться на «Мстительный дух» и незаметно пробираться по его потайным коридорам и секретным нишам, то пребывание внутри Двора Луперкаля стало утонченной пыткой. Локен стоял возле Воителя, когда они планировали кампанию на Исстване.
Тогда он был горд, даже более горд, чем в тот день, когда его выбрали для вступления в XVI Легион. Теперь же он чувствовал только замешательство.
Гераддон и Ноктуа протащили их по кораблю и привели на пневмопоезд, идущий в сторону носа. Сперва Локен думал, что они направляются в стратегиум, однако после высадки в Музее Завоеваний точно понял, куда лежит их путь.
С высокого потолка все так же свисали необычные знамена — частично новые, частично гниющие и пыльные. К толстым колоннам липли тени, из-за которых было невозможно сказать наверняка, одни ли они. Двадцать три луперка — он пересчитал их, пока они шли через Музей Завоеваний, — рассредоточились и повели их к громадному базальтовому трону на дальнем конце зала.
— На колени, — произнес Гераддон, и они мало что могли сделать, кроме как повиноваться.
Слева от Локена были Йактон, Брор и Севериан. Справа — Варрен, Тархон, Рубио и Войтек. Луперки окружили их, словно палачи. Они стояли на коленях лицом к трону, глядя в необозримый космос через одно из дополнений к залу: витражное окно, похожее на соборное.
На невообразимом расстоянии мерцали огоньки света далеких звезд размером с булавочное острие. Луна Молеха раскрашивала пол ромбами млечного сияния.
— Хороший трон, — заметил Варрен. — Стало быть, изменник все еще считает себя королем. Это давно следовало бы предвидеть.
Гер Гераддон пнул бывшего Пожирателя Миров в спину. Варрен растянулся на полу и оскалился, потянувшись к отсутствующему топору. Четверо луперков держали воина на прицеле болтеров, а другие вздернули его обратно на колени.
— Королем? — переспросил Гераддон с ухмылкой, которую Локену захотелось разорвать пошире. — Вы, Пожиратели Миров, всегда мыслили мелко. Хорус Луперкаль не считает себя
Севериан расхохотался, и Граэль Ноктуа плашмя ударил его болтером по лицу. Продолжая смеяться, Севериан завалился на бок и поднялся. Локену хотелось высмеять театральное поведение Гераддона, однако он едва мог дышать. То, что вскоре ему предстояло оказаться лицом к лицу с Воителем, перенапрягало его сознательную память.
Уголки Двора Луперкаля превратились в разрушенные руины, где собирались мертвецы Исствана, жаждущие плоти. Расписывающий пол свет луны стал сверканием бурь атомного огня, а дыхание возле уха принадлежало его убийце.
— Локен, — произнес Круз.
Он не ответил, не отрывая глаз от черного трона.
— Гарвель!
Локен моргнул и поднял голову.