Включить. Выключить.

Включить. Выключить.

Включить.

Поддерживать активацию. Поддерживать. Пробудиться.

Заточенный и слепой. Беспомощный. Пробыв без сознания так долго, он утратил всякое ощущение того, какое сейчас время и что происходит.

Ему ведом страх.

Он Телемехр.

Его учили разным вещам и в том числе — контролировать свою злость, пока она не потребуется. Вероятно, она требуется сейчас.

Он дает ей выход. Позволяет ей заменить отвратительный страх.

Он анализирует. Сканирует. Определяет.

Его опредление таково: он все еще внутри саркофага, и системы гибернации отключились. Нет, их работа была прервана. Коммуникационным сигналом. Кодированным сигналом вокса.

Его разбудила кодированная вокс-передача, которая запустила автоматическую реакцию системы поддержки саркофага.

Саркофаг поврежден. Телемехр не верит, что сможет выбраться наружу. Он зовет, однако вокруг нет почтенных, которые могли бы дать совет, или помочь ему.

Вокруг никого нет.

Он не изведает страха. Не изведает страха.

Имплантированный счетчик времени сообщает, что он спал чуть дольше одиннадцати часов. Внешние сенсоры не работают. Он не может видеть. Не может открыть саркофаг. Нет входящей информации.

Есть только разбудивший его вокс-сигнал. Он цепляется за него. Пытается дешифровать.

Инерционные локаторы сообщают, что он неподвижен. Одиннадцать часов назад ими зафиксировано критическое перемещение, за которым последовал кинетический травматический пик, слишком сильный, чтобы замерить его в полном объеме. Он не помнит этого. Должно быть, гиберстазис отключил его прежде, чем это произошло.

Вспыхивают сенсоры движения.

Поблизости что-то есть. Что-то приближается к саркофагу.

Друг или враг? У него нет данных. Никаких способов определить. Он не может навестись на цель. Саркофаг удерживает его. Будучи запертым в ящике, он даже не может разрядить оружие.

Друг или враг?

Что-то бьет по внешней оболочке саркофага и рассекает замки. Что-то распахивает люк.

— Ты там жив? — спрашивает голос.

Внезапно Телемехр получает входящие оптические данные. Свет. Он чувствует, как воздух струится по его коже, несмотря на то, что у нет кожи.

Голос исходит от фигуры, кажущейся силуэтом на фоне сияния.

— Ответь, — произносит голос. — Ты способен действовать, друг?

Телемехр пытается ответить, однако голос не функционирует. Шум. Визг. Сухая одышка акустики. Он задействует киберорганику, направляет энергию к суставчатым конечностям, стряхивает покалывающее онемение стазиса и перемещается вперед.

Он неуклюже и неизящно выбирается из саркофага. Фигура отступает, чтобы дать ему выйти.

Он делает шаг из саркофага, давя ногами в пыль куски камня и стекла. Он чувствует на лице солнечный свет, хотя у него нет лица. Он вытягивает фантомный позвоночник, вытягивает хранимые в памяти руки.

Включаются оружейные консоли. Загораются индикаторы подачи энергии. Текут ожившие потоки данных. Он глядит сверху вниз на освободившую его фигуру.

— Благодарю. Вас. Повелитель, — удается произнести ему.

— Ты меня знаешь? — спрашивает воин.

— Да. Тетрарх. Я. Опознал. Вашу голосовую. Схему.

Эйкос Ламиад кивает.

— Это хорошо. Мое лицо не столь узнаваемо, как было когда-то.