испытавшего тяготы военного лихолетья, и желавшего мира скорого, независимо с кем и как он произойдет. Одновременно с этими сословиями и классами русского общества существовала и активно вмешивалась в жизнь страны многочисленная русская интеллигенция, широко представленная в буржуазной среде и земском движении, набиравшая силу и авторитет среди широких масс населения, патриотически настроенная и требовавшая от правительства решительно довести войну с немцами до победного конца. В ее среде было много видных политических и общественных деятелей, разочаровавшихся в самодержавном режиме, критиковавших его в начале и середине войны; но, увидев и осознав враждебную для судеб страны политику царского двора, они встали на путь сопротивления, вовлекая в это движение городское и сельское население, армию и даже полицию. Тревога за будущее России, за ее независимость и суверенитет была главным побудительным мотивом, объединившим всех этих людей в крепкий союз единомышленников.

В высших монархических кругах к концу года выработалось твердое убеждение, что Николай II совершенно устранился от управления империей, и его правами всецело распоряжалась императрица и Распутин, за спиной которых стояла сильная группа царских сановников, связавших свою будущую судьбу с Германией. Даже близкие родственники императора «считали Николая II совершенно безнадежным человеком для управления Россией, который перестал понимать, что нужно делать, чтобы найти выход из положения»[409].

В первой половине марта один из великих князей должен был предложить Николаю II отречься от престола в пользу своего сына, а при его отказе намечалось силой заставить его уйти с престола. С небольшими изменениями, временными и техническими, именно этот хорошо отработанный план и был приведен в исполнение заговорщиками в первых числах марта месяца 1917 года. Заговор был поддержан ближайшим окружением Николая II — свитой, состоящей из генералов и офицеров, выходцев из прусских и прибалтийских землевладельцев, чья политика в отношении России следовала в русле политики Берлина. Устранение Николая II от престола давало кайзеру Германии Вильгельму II возможность избавиться от своего упрямого брата, не желавшего и слышать о сепаратном мире с немцами.

Смена Николая II на престоле давала кайзеру Германии Вильгельму II призрачные перспективы вывести Россию из войны и, перебросив миллионную армию с Восточного на Западный фронт, попробовать нанести поражение войскам Франции и Великобритании и подписать с ними достойный для Германии мир. Могучая сила Соединенных Штатов Америки была бы не разбуженной, и европейцы могли сами заниматься переустройством послевоенного мира. Это была ставка на жизнь Германской империи и самого кайзера Вильгельма II, поэтому силы для отстранения Николая II от власти были подключены самые высокие, и в нем участвовало высшее руководство Германии, Австро-Венгрии и России в лице близкого царю прусско-немецкого окружения. Это должен был быть династический переворот, который не удался только потому, что все карты заговорщиков спутал сам царь, Николай II, отказавшийся подписывать отречение в пользу своего малолетнего сына, от имени которого собирались действовать враждебные силы внутри России на пользу Германской империи. Вмешавшиеся в этот процесс могучие патриотические силы в столице империи и в Москве воспользовались этой исторической случайностью, чтобы на гребне всеобщего народного возмущения царской властью, в котором участвовали все классы страны, привести во власть политиков, которые отражали самые сокровенные чаяния своего народа, заинтересованного в разгроме германских и австрийских войск, вторгшихся в Россию и грабивших ее национальные богатства. И то, что этим силам удалось выполнить свою роль в начале Февральской революции, есть знак исторической справедливости, всегда карающей тех, кто задумал расширить масштабы преступлений против человечества. Ведь случись так, как задумали это в окружении Вильгельма II, мировая война приняла бы еще более кровопролитный и долгий характер.

Совсем неожиданно, в противовес общему замыслу по свержению Николая II с престола, среди молодых членов романовской семьи возникла идея физической ликвидации Распутина, с гибелью которого, как они считали, будет устранена главная причина, мешавшая императору и императрице принимать самостоятельные решения на благо страны. До этого среди монархических кругов было много различных планов отстранения «старца» от венценосной семьи: сбросить его со скалы в море, когда Распутин отдыхал в Крыму, или пристрелить его во время катания на катере, а труп выбросить за борт, но все они не удались. Были другие неизвестные попытки, которые пресекались жандармским управлением и полицейской охраной министерства императорского двора; кроме того, «старца» всегда негласно охраняло несколько германских агентов.

Главным действующим лицом в этой истории стал князь Феликс Юсупов-младший, женатый на племяннице императора Николая II, княжне императорской крови Ирине, и разделявший общие чувства ненависти великих князей к Распутину как источнику всех бед, салившихся на царскую семью и империю. Князь получил прекрасное образование на родине и подкрепил его учебой в Оксфордском университете, где он подружился с такими же молодыми людьми из знатных английских семей, связь с которыми он продолжал поддерживать. В семье Юсуповых к немцам относились недоброжелательно, а когда началась Великая война — их возненавидели, видя в них главных виновников свалившихся на Россию бед и несчастий.

В середине 1915 года, когда князя Феликса Юсупова-старшего назначили Московским генерал-губернатором, он сразу попытался ограничить влияние немцев в губернии, а наиболее опасных противников власти намеревался выслать в северные районы страны. Правительство и двор вступились на защиту немцев, и в самой Москве губернатор чувствовал их открытое сопротивление, так как они занимали ведущее положение в администрации города и губернии. Все, что ни делал генерал-губернатор, немцы «встречали в штыки, приказы его не выполняли»[410]. Возмущенный положением дел и своим бессилием, генерал-губернатор Юсупов поехал в Ставку и, пользуясь родственными связями с романовской семьей, при встрече с царем он попытался рассказать Николаю II правду о невозможности проводить его же царские решения о мобилизации промышленности на нужды войны из-за противодействия немцев и просил поддержки для отстранения их от этих дел как пособников врагов. Царь выслушал, пообещал помочь, но никаких мер не принял.