поиска способов ведения войны на Восточном фронте, где русские войска в ожесточенных сражениях зимней кампании разрушили все их планы по обрушению военной силы России. Германское командование через окружение царя и генералов немецкого происхождения знало о русской армии все: состав войск на каждом стратегическом и операционном направлении, планы русского командования, сроки подготовки каждой операции и начало перехода в наступление, обеспеченность армии вооружением и боеприпасами, — и через свою агентуру и рассекреченные радиоперехваты могло по дням и часам предугадать характер предстоящих боевых действий русских. При такой открытости планов русского командования победа должна была все время сопутствовать немцам. Приходиться только удивляться, что при таком всестороннем знании замыслов русской армии, немцы довольствовались незначительными успехами. Видимо, война, помимо четко очерченных планов на каждый бой и сражение, имеет еще какую-то скрытую форму борьбы, где готовность каждого солдата и офицера к подвигу и самопожертвованию имеет решающее значение для победы. Да, немцы знали время наступления русской армии, знали, где оно будет проводиться, и заранее готовили здесь свои силы и артиллерию. Русские часто оказывались в западне, но их всегда спасала невиданная стойкость в бою и беззаветная решимость выстоять и победить. Эта стойкость русского солдата и его готовность жертвовать собой при защите своих позиций часто опрокидывали последствия измены и предательства в их рядах или сводили их на нет, когда все решалось в ближнем бою, в коротком мгновении борьбы. Отнять эти качества у русского человека невозможно, они являются частью его смысла жизни на земле.
Положение на Восточном фронте оставалось сложным, и оно серьезно беспокоило германского кайзера Вильгельма II и его союзника, австро- венгерского императора Франца Иосифа. Престарелый император, кому летом 1915 года исполнялось 85 лет, из которых 67 лет он был на троне, пессимистично смотрел на войну и с трудом переносил плохие вести с ее полей. Его страшила судьба завершить свое долгое правление поражением в войне, и он был рад всякому стремлению, которое вело к миру и к окончанию войны. Весной 1915 года представители императора искали пути выхода из войны и через нейтральные страны предлагали русскому правительству заключить отдельный сепаратный мир, по которому Россия приобретала бы Галицию до реки Сан и ее сферой влияния признавалась Румыния и Болгария. Австрия соглашалась на главенство России над проливами, а сама претендовала на получение Сербии, Черногории и Албании[254].
Совсем не случайно в близком окружении Франца Иосифа появилась фрейлина русской императрицы Васильчикова, одинаково известная по своим родовитым связям с венским, берлинским и петербургским императорскими дворами; ей было поручено зондировать почву относительно возможного мира с Россией. Графиня имела придворное звание фрейлины при императрице Александре Федоровне, но с началом войны царское правительство разрешило ей остаться в Австро-Венгрии, оставив ей свободу перемещения по столицам воюющих государств. После встреч с представителями правительства Вены и Берлина Васильчикова обратилась к Николаю II с письмом, в котором она призывала императора остановить войну и стать «царем мира»[255]. После этого графиня нередко бывала в Петербурге и жила в зеленом угловом доме Царского Села, встречаясь с императрицей и влиятельными сановниками царского двора[256]. В декабре 1915 года Васильчикова появилась на территории Северного фронта, где дотошный начальник штаба генерал Бонч-Бруевич учинил графине допрос и изъял у нее шифр, употребляемый фрейлинами русской императрицы[257]. Тайна поездок Васильчиковой стала известна и получила широкую огласку. Николай II был вынужден, чтобы не скомпрометировать себя и императрицу, отправить Васильчикову в имение сестры — Черниговскую губернию, и лишил ее звания фрейлины.
В Берлине знали о политических настроениях в Вене, и, чтобы пресечь их, в Главной квартире германского командования было решено оказать такую помощь австро-венгерской армии, чтобы она выстояла, и на Восточный фронт были переброшены значительные силы кайзеровской Германии. Четыре свежих корпуса, только что сформированные в Германии, направляются на Восток. Создается специальный стратегический резерв. С Французского фронта привлекались отборные войска. Это были Сводный, Гвардейский, 41 резервный и 10-й армейские корпуса[258]. Вся германская армия подверглась усиленной организационной перестройке, и ее состав был увеличен.
Большой реорганизации и усилению подверглись все австро-венгерские войска. Немцы не только вливают свои войска в большинство австро- венгерских частей, но и создают даже отдельную армию Линзигена, состоящую их трех германских и нескольких австрийских дивизий. В течение нескольких месяцев австро-германские войска на Русском фронте были увеличены почти в два с половиной раза. Теперь Россия притягивала на свои фронты более половины всех сил Центральных держав. Всего, по подсчетам Ставки, к середине февраля 1915 года на Восточном фронте находилось около 85 австро- германских дивизий, 42 австро-венгерских и 20 германских корпусов, то есть столько же, сколько против объединенных англо-франко-бельгийских армий на Западном фронте[259].
Между тем состояние русской армии после девяти месяцев тяжелой вооруженной борьбы вызывало тревогу. Некомплект армий достигал полумиллиона человек. Во многих частях пехоты оставалось не более 30 % штатного состава: число кадровых офицеров измерялось единицами[260]. Вступление в войну Турции потребовало образование Кавказского фронта, протяженностью до 600 километров, и отвлечения туда значительных русских сил с Австро-Германского фронта.
И все же главная опасность для русской армии таилась в преступном пренебрежении царского правительства к нуждам своей воюющей армии. Правительство Горемыкина так же, как и царь, совершенно не занималось мобилизацией народного хозяйства страны для нужд армии, совершая самоубийство на глазах удивленного народа и национальной буржуазии, сначала не поверившей в такой самоуничтожающий акт, не имевший аналогов ни в русской, ни в мировой истории. Но шли дни, недели, наконец, месяцы, а положение с обеспечением воюющей армии боеприпасами и снаряжением
