– Когда я ходила в школу…

– В прошлом году, – прервала я.

– Да. Мне приходилось ездить домой на автобусе или просить маму забрать меня на мини-вэне.

– На прошлой неделе мама забирала меня на мини-вэне.

– Ну а меня каждый день. Каждый день, Лили. И мне все равно удалось завести кучу друзей. Тебе повезло, что я купила машину. Хорошую машину, которая не поставит тебя в неловкое положение.

Эшли частенько высказывала мне это по дороге домой, и я уже исчерпала все правдивые ответы.

– Да, мне очень повезло. Спасибо, Эшли. Как мне тебе отплатить?

Я прислонилась головой к окну. Интересно, заметит ли она, если я подремлю.

– Может, мне стоит подольше работать в магазине кампуса, чтобы ты испытала настоящую пытку мамой каждый день. – Эшли вздохнула и взглянула в зеркало заднего вида. – Она однажды секунд десять сигналила, пока я ее не увидела. А в другой раз заставила меня отвести Джону в уборную, и тот всю дорогу кричал, что вот-вот надует в штаны.

Я засмеялась.

– Тебе кажется это смешным, потому что это случилось не с тобой.

– Мне кажется это смешным, потому что у меня есть и свои истории, Эшли. Ты не единственная в этой машине, у кого есть братья, сестра и странная мама.

– В этой отличной, почти новой машине.

– Да, она – высший класс. Совершенство. И такая красивая. Как называется этот цвет? Синий кобальт или арабские ночи?

– Никакой благодарности.

Я улыбнулась, и Эшли включила радио. У нас были совсем разные вкусы в музыке. Когда сестра увидела, как я поморщилась, то широко улыбнулась и, открыв окно, прибавила громкость.

– Что это? – спросила Эшли, бросая ключи в блюдце на стойке, когда мы вошли на кухню.

Поскольку я шла за ней, то не видела, что она имела в виду. Стоило мне отойти в сторону, чтобы взглянуть, как у меня мимо ног промчался белый пушистый комок, за которым гнался Уайат. Эшли вскрикнула, и я, с опаской взирая на пол, сбросила рюкзак и запрыгнула на стойку спиной к шкафам.

– Кроличье мясо, – со смешком ответила мама из-за стола, где она нанизывала бусинки на проволоку – мастерила нечто похожее на сережку.

– Кроличье мясо? – переспросила Эшли. – В смысле, мы будем его есть?

– Нет, конечно нет. Я спасла его от этой участи. Мальчикам нужно научиться ответственности, поэтому я взяла им домашнее животное.

Я слезла со стойки:

– А чем плоха милая обычная собачка?

Кролик вернулся на кухню, и Уайат с улыбкой подхватил его. Рядом с ними возник Джона и принялся гладить кролика.

– Он ведь живет на улице, правда? – спросила я.

– Да, – ответила мама, с помощью плоскогубцев загибая проволоку. – Мы выпустили его немного размяться.

– Ну конечно. – Я подобрала рюкзак и взяла из миски на стойке яблоко.

– Это существо отвратительно. У него розовые глаза, – высказалась Эшли, так и не сдвинувшись с места.

– Он милый, – заспорил с ней Уайат.

Когда я подошла к спальне, дверь в нее была приоткрыта. Плохой знак. Толкнув ногой дверь, я осмотрелась. На стороне Эшли, как обычно, на полу валялись джинсы, но в остальном комната выглядела как прежде. Я скинула красные кроссовки и, убрав их в шкаф, откусила яблоко. И только направилась к гитаре, как наступила на что-то влажное. Я подняла ногу и увидела что-то похожее на горстку изюма. Кроличьи какашки!

– Кошмар! – взвизгнула я.

– Что? Кто умирает? – спросила мама, когда я с безумным взглядом ворвалась на кухню.

– Кролик, если можно так сказать. Это существо нагадило в моей комнате. Что он в ней делал? Ты можешь держать мальчишек подальше от моей комнаты?

– Да, извини. – Мама встала и пошла, как я надеялась, либо убирать какашки, либо заставлять это делать Уайата.

Я услышала шум, доносившийся с заднего двора и открыла дверь. Там в черной металлической клетке сидел кролик. Это был не пушистый маленький комочек, а большой, уродливый кролик. Он поднялся на задние лапки и понюхал воздух.

– Да, нюхай, – сказала я кролику. – Это запах твоего врага. Хорошенько вдохни. Мы не друзья. – Скорее всего, он просто учуял яблоко, которое я до сих пор держала в руке, а не меня. Я откусила кусочек и бросила его в клетку, посылая сигнал, прямо противоположный моей речи. – Держи ухо востро.

– С кем ты разговариваешь? – спросила Эшли.