– Что может быть редким? – спросила я.
– Что? – Кейд оторвал взгляд от страницы и посмотрел на меня.
– Что может быть редкостью?
– Мясо?
Я хихикнула:
– Мы похожи больше, чем тебе кажется.
Кейд долго смотрел на меня.
– Любовь?
Я улыбнулась и прижалась своими коленями к его:
– Слово «любовь» уже использовано, я пыталась сравнить с чем-то еще. – Закусив губу, я постучала карандашом по бумаге.
Взгляд Кейда вернулся к моему блокноту.
– Этот текст очень хороший.
– Который?
– Ты знаешь который. Ты должна использовать его на конкурсе.
– Я не могу, Кейд. Он принадлежит тебе.
– Он резкий. Настоящий. У тебя есть для него музыка?
Я кивнула, мелодия сразу же всплыла в моей голове.
– Сыграешь мне?
Мои щеки покраснели.
– Я не выступаю. Только пишу. Этот текст всегда был предназначен для кого-то другого, кто выступит с ним, – сказала я.
– Ты сыграешь для меня? – снова спросил Кейд.
Я протянула руку за блокнотом, и он отдал его.
– На самом деле, у меня есть вторая версия текста, которая не записана здесь. – Я достала из ящика тумбочки листок, волнуясь перед предстоящим выступлением.
– Я могу не смотреть на тебя, если это поможет, – сказал Кейд, словно читая мои мысли.
Я стащила гитару с кровати:
– Да. Это поможет.
Но, начав играть, я не могла не смотреть на Кейда, и когда его взгляд встретился с моим, это меня успокоило. Я знала песню наизусть:
