выглядеть, люди подумают то же, что и я, — что Каллум не хочет тратить на тебя ни цента. Ага! — Она вытаскивает темно-синий сарафан с маленькими рукавами-крылышками и глубоким треугольным вырезом, украшенным белым кружевом. Не помню, чтобы выбирала его, наверное, это сделала Брук, когда я отвернулась. — Вот это подходит. Вырез глубокий, но он говорит:

«Я секси», а не «Я беру пятьдесят баксов, деньги вперед».

— Придется подчиниться.

По опыту прежней работы я знаю: чтобы получить пятьдесят баксов авансом, вырез должен быть куда больше. Быстро начинаю переодеваться. Становится поздно, и мне хочется успеть на вечеринку до того, как начнут запускать фейерверки.

— Ты не против, если я позаимствую у тебя вот это? — Валери прикладывает к себе платье из белого кружева.

— Да пожалуйста! — Она на пару сантиметров ниже меня, и, судя по длине юбки, подол будет заканчиваться на середине ее бедер. — Спрашиваю исключительно из любопытства: сколько платьев мне нужно иметь?

Для меня и два уже много.

— Пару дюжин.

Я резко разворачиваюсь к ней, но Вэл выглядит абсолютно серьезной.

— Ты шутишь.

— Не шучу. — Подруга вешает платье обратно в шкаф и начинает загибать пальцы. От содержания этого списка у меня начинает кружится голова. — Тебе понадобятся послеобеденные платья, платья для прогулок на лодке, клубные платья — как для загородных клубов, так и для ночных, платья для вечеринок в саду, платья для официальных школьных мероприятий, платья, чтобы носить после школы, платья для свадеб, платья для похорон.

— Ты сказала, платья для похорон? — перебиваю я Вэл.

Подруга показывает на меня пальцем и подмигивает.

— Просто хотела убедиться, что ты слушаешь. — Она смеется, когда я закатываю глаза и начинаю раздеваться. — Тебе нужно гораздо больше одежды, чем у тебя есть. Презентабельность — это очень важно, особенно для Ройалов. — Ее голос звучит приглушенно, потому что она снимает футболку. — Вот пример. Скажи что-нибудь плохое, даже пусть совершенно незначительное, о Марии Ройал, и ее сыновья мгновенно словно с цепи срываются. Рид чуть не угодил в тюрьму за нападение на какого-то пацана из Саут-Ист-Хай, который сказал, что она специально наглоталась таблеток.

— Он обвинил Марию в самоубийстве?! — восклицаю я, шокированная услышанным.

Валери оглядывается, словно боится, что откуда ни возьмись выпрыгнет Рид и набросится на нее.

— Это слухи, и Ройалам они совершенно не нравятся. Они даже подали иск на врача Марии за преступную небрежность.

— Они выиграли дело?

— Все было улажено мирным путем, но доктор оставил практику и уехал из штата, так что… да?

— Ничего себе.

— Как бы там ни было, — продолжает Валери, — парни яростно защищают имя своей мамы, и мне кажется, им важно, чтобы посторонние считали, что они хорошо с тобой обращаются.

Меня пронзает внезапная острая боль. Так вот что делает Рид? Всего лишь поддерживает репутацию семьи? Нет, не может быть. Все то, что мы делали здесь, на этом шелковом покрывале и под ним, касалось только нас двоих и не имело никакого отношения к репутации Ройалов.

Я бросаю взгляд на часы — нужно торопиться. Быстро переодевшись, я смотрюсь в зеркало и тут же замечаю проблему.

— Вэл, этот вырез слишком низкий. — Я разворачиваюсь, чтобы продемонстрировать торчащий белый бантик моего лифчика.

Она пожимает плечами.

— Тебе придется идти без него. Наклей пластырь, если боишься, что будут торчать соски.

— Похоже, что так. — Хотя меня начинает мутить уже при одной мысли о том, что я окажусь в одном месте с Дэниелом и на мне не будет лифчика.

Еще полчаса мы укладываем волосы и наносим макияж. Мне кажется, я делаю Валери новое лицо. Она поражена количеством имеющейся у меня косметики.

— Пусть тебе нужны платья, но зато твой чемоданчик для макияжа — это просто бомба! — восклицает она.

— Спасибо, но сейчас тебе лучше помолчать, а то я накрашу помадой твои зубы. — Я угрожающе помахиваю перед ней кисточкой, и подруга послушно закрывает рот.

Собравшись, мы терпеливо ждем, когда уйдут Ройалы. Как обычно, все хлопают дверями, в коридоре раздаются быстрые шаги. Вдруг кто-то останавливается у моей двери.

Оглушительный стук заставляет меня моргнуть.

— Как ты там? Мы вернемся пораньше, — раздается голос Истона.

— Плевать! — старательно изображая негодование, кричу я в ответ. — И больше не стучись ко мне. Я злюсь на тебя. На всех вас.