замолчала.

— Должен вас предупредить сразу. — Хват смотрел прямо в глаза Эмилии и от него сквозило такой силой и волей, что она почувствовала себя маленькой девочкой, которую поймали на месте преступления, так что пришлось отвести глаза — она не могла выдержать его напора. Это не комиссар, который выглядит как человек, ясен и понятен, от огрина веяло чем-то диким, какой-то первобытной энергией, которая ломает цивилизованного гражданина как соломинку. — Мы не умеем читать и писать по-имперски, нам в голову вложили только разговорный язык, не более того. Так что вы будете своего рода нашим писарем, переводчиком, будете доводить письменные приказы начальства о награждениях и взысканиях, о поставленных перед нами задачах, сидеть вместо нас на собраниях офицеров, потому что мы люди третьего сорта. А мы будем делать свою работу — сражаться с врагами Империума.

— Я должна быть вместе с вами. — Пискнула Эмилия. — А не отсиживаться в тылу.

— В бой своих солдат поведу я. — Сказал, как отрезал. — Ваша задача — выжить в этой мясорубке.

— Но комиссар всегда присутствует на передовой.

— Если он по своей дурости сложит голову, то это только его вина. — Произнес Хват. — Задача комиссара — вдохновлять солдат, а нам это без надобности, вдохновения у нас на пятерых хватит, можем даже поделиться. Просто таков порядок — к каждой роте огринов должен быть приписан комиссар. Не мы его установили, не нам и нарушать, просто я прошу вас, не мешайтесь у нас под ногами.

— То есть как?! — Эмилия уже отогрелась, попривыкла и перестала боятся огрина, уперла руки в бока. — Я передаю вам волю нашего Императора, я его глас и глаз, — она запуталась и мысленно вздохнула. — Я должна осуществлять контроль на поле боя!

— Хорошо. — Кивнул Хват. — Веснушка, иди сюда. — Позвал он кого-то из солдат и девушка невысокого роста вышла из строя. — Я вижу у вас силовой меч, умеете им пользоваться?

— Конечно! — кивнула Эмилия и ее рука легла на рукоятку. — Если вы считаете, что я буду обузой, то сильно ошибаетесь.

— Вот это мы сейчас и проверим. — Произнес Хват. — Рост Веснушки — два метра сорок семь, она самая маленькая из всех в нашей роте. И слабенькая. — Девушка нахмурилась. — По сравнению с мужчиной, конечно. — Тут же поправился огрин. — Сразитесь с ней, а мы оценим.

— То есть я должна сейчас биться с одним из солдат по вашему желанию? — Эмилия выпучила глаза. — Вам не кажется, что это перебор? Я комиссар! Я представляю власть! — Нужно проявить твердость, решила она.

— Назначенная власть для нас ничего не значит — мы сами выбираем себе вождя по делам и поступкам его. — Произнес высокий лейтенант, кажется, Гора. — Вы будете служить с нами, мы должны вас хорошо узнать, а сделать это можно только в бою. И это не дает вам права командовать нами.

— Я должна сейчас соблюдать ваш дикарский ритуал?! — Эмилия разозлилась. — Меня назначили в вашу роту, я не просила о командовании такими тупицами как вы!

— Или так или никак. Либо мы принимаем вас, либо вы идете на все четыре стороны, со старшим офицером я как-нибудь договорюсь, он с радостью займет ваше место. А вы будете учить следующие пополнения огринов. Решение за вами. — Сложив руки на груди произнес Хват.

Эмилия почувствовала себя глупо — она так боялась опозориться перед солдатами, что в итоге сама сделала это. Начала, как тот же Форелл качать права, орать про власть и Императора и на нее смотрят как на дуру. С чего она вообще решила, что огрины тупые? Услышала это от преподавателя, который прочитал это в книге, которую написал обиженный на огринов комиссар? Ведь еще учитель истории предупреждал, что не всем источникам нужно безоговорочно верить — они легко могут лгать. Если произвести выборку и сравнить даты, выявить совпадение, то можно считать это событие верным. А тут одни голословные заявления. Может быть потому, что огринов никто как следует не изучал, не считал это нужным, вот и сделал скоропалительный вывод, а остальные подхватили. И что теперь делать, как вывернуться? Сыграть в их игру? Но будет ли это против правил, не предаст ли она кодекс комиссара, если пойдет на поводу у них. Эх, спросить бы совета у комиссара, но он специально ушел, покинул ее, чтобы посмотреть, как она справится. И уйти сейчас нельзя — громилы сделают верный вывод, что она сдалась. Ну что ж, пусть Император ей поможет.

— Даже так? — нахмурилась девушка. — Ладно, здоровяки, сами напросились.

Она спрыгнула с табурета и вытащила меч, активируя его. Лезвие привычно загудело, огрины одобрительно загудели в ответ, как будто восхищались оружием. Что если призвать их к порядку, объявив, что это чудо, подумала Эмилия, но увидела, что стоявшая перед ней девушка как бы с ленцой вытащила из ножен кривую саблю. Такой удобно резать, но не колоть. Вот ты и попалась, подумала Эмилия, против силового меча не устоит не один металл. Ее надежды о скорой победе разрушились в прах, когда лезвие сабли окуталось синеватой дымкой — у дикарки оказалось такое же силовое оружие. Как? Это нечестно! Так, Эми, соберись, вспомни как ты наваляла той дылде, здесь перед тобой такая же.

Огрины подались в стороны, образовав что-то вроде круга. Эмилия пошла по часовой стрелке, обходя противника, изучая его, постоянно меняя положение меча, чтобы дикарка не смогла прочитать ее намерений. Но та стояла столбом, кончик сабли чуть-чуть приподнимался над полом, она словно ждала атаки и Эмилия медлила. Она вспомнила шрамы на телах огринов, точно такие же присутствовали на девчонке, тогда как у нее не было ни одной боевой отметины — царапины и редкие порезы от тренировочных мечей не в счет, а уж про ушибы с синяками и говорить не приходится. Хотя искусный воин старается не получать ран, но здесь у всех шрамов больше, чем звезд на небе, так что это не говорит о том, что они все олухи, скорее о том, что встречались с искусными противниками. И побеждали. Эта дикарка не так проста, она не подбадривает себя криками и речевками, она ждет атаки и готова к ней. Ладно, сыграем по ее правилам. Эмилия атаковала резко и быстро — сначала прямой удар в грудь, изменение траектории, потом подсечка под ноги.