включила ночную подсветку, чтобы лучше видеть, но зарево от пожара ярко освещало все пространство не только перед ней, но и двор и вскоре ее пришлось деактивировать. Она бежала к месту проведения ритуала огринов бегом и прибыла совместно с комиссаром Маршем, Эмилией и ротой лейтенанта Холана, которого тот позвал за собой. Они остановились метрах в ста от хоровода огринов, который те продолжали водить, взявшись за руки. Несомненно, они пели какую-то песню и даже пламя вторило им, взметаясь вверх, искря и пыхая, а вот тела их товарищей прямо на глаза превращались в прах, что вообще невозможно.

— Немедленно прекратить!! — заорал комиссар, размахивая лазпистолетом. — Вас видно за километры!! — Марш в первую очередь подумал о маскировке, а не о проведении ритуала.

Огрины не обращали на него никакого внимания, затянув особенно долгую и длинную ноту, которую резко и неожиданно оборвали. Наступила такая тишина, что было слышно как потрескивают дрова, в качестве которых огрины использовали сгнившие ворота и кое-какие найденные ими доски, щедро политые толпивом. В основном же по недавнему полю битвы, где еще лежали и уже начали смердеть тела убитых, разносился запах прометиума. Похоже танкисты поделились с громилами частью своего топлива.

Внезапно огрины расступились, разомкнули цепь и все одновременно повернулись к людям. Они стояли и молча смотрели на застывшего с лазпистолетом комиссара, на замершую Эмилию и канониссу, которая так и не могла оторвать руки от рукояти болтера. Среди громил кто-то зашевелился и вперед вышел их командир — Хват понял, что совершенное деяние нужно объяснить. Его черная фигура на фоне пламени выглядела зловещей и внушительной, как будто это из костра вылез только что родившийся демон. Палец канониссы так и плясал на спусковом крючке болтера, однако она не давала себе волю чувствам, опознав в демоне огрина, который вовремя защитил ее.

— Мы сожгли своих павших родичей. — Произнес он и его голос достиг ушей каждого. — Мы отдали им дань памяти и проводили в тяжелый путь восхождения к Железному Трону Небесного Кузнеца, выкованному им в битве, подле которого они станут сидеть и сражаться с демонами по его воле. — Он смотрел на людей. — Если вы думаете, что мы призывали кого-то из них, то глубоко ошибаетесь.

— Именно так все и выглядит. — Проворчала канонисса, направляя на огрина оружие. — Только еретики сжигают жертвы для призыва или заарканивания демонов.

— Мы — не они.

— Откуда мне знать? Ваш варварский культ не должен существовать в Империуме, где почитают нашего Бога-Императора. Только он несет истинный свет, все остальные — ложны! — произнесла Симона. Ее палец начал давить на спусковой крючок.

— И поэтому вы убьете меня только за то, что наша вера отличается от вашей? — спросил Хват и его губы чуть тронула усмешка. — Тогда чем же вы лучше Хаоса, который хотя бы не скрывает своих намерений.

— Твои слова — самая страшная ересь, что я слышала. — С удовлетворением в голосе произнесла канонисса. — И я с удовольствием убью тебя!

— Нет! — неожиданно перед ней выскочила Эмилия и встала, загораживая огрина. Ее лоб уперся прямо в ствол оружия. — Послушайте, канонисса, огрины вам не враги, они просто так хоронят своих мертвых! Они своими действиями не хотели призывать никакого демона, да и не смогли бы!

— Уйди с дороги, девочка! — Симона качнула стволом болтера. — Ты не виновата в этом!

— Нет! — упрямая девчонка твердо смотрела ей в глаза и канонисса узнала этот взгляд — так глядел на нее Хват и точно также глядел любой уверенный в своей правоте человек. Неужели они успели ее обратить в свою веру, мелькнула в голове мысль. — Поверьте, вы совершаете ошибку, у них есть причины, чтобы сжигать своих мертвых!

— И какие же? — неожиданно для себя спросила Симона и даже удивилась своему вопросу. Разве эти еретики ее еще интересовали? Всем им место подле их мерзких хозяев, живущих в варпе.

— Огрины живут на ледяном шарике где-то в сегменте Пацификус, у них нет деревьев, нет дров, они жгут уголь и добывают железо, из которого делают отличные мечи и топоры. Они просто не имею возможности закапывать своих мертвых в снег просто потому, что тело там будет лежать вечно замороженным. Или до того момента, пока тираниды не имплантируют в его свою личинку, которая разовьется до взрослой особи.

— Что?! — ствол болтера чуть покачнулся в сторону, но Эмилия также среагировала, переместившись вслед за ним.

— Огрины уже несколько тысяч лет сражаются с тиранидами на своей родной планете. — Выдохнула Эмилия. Она не хотела говорить, потому что комиссар Хольтц ее очень просил, но сейчас у нее не было выбора — она знала, что канонисса вознамерилась уничтожить всю ее роту, ее первых подчиненных. Тех, кто спас их от гибели. И на это она ответила такой черной неблагодарностью. Что если вера в ней не так сильна как говорят? Может быть есть какая-то червоточина, которой воспользовался Хаос, чтобы посеять между ними зерна раздора? Ведь ему это на руку — вывести наиболее боеспособное и сильное подразделение из строя. А ведь это ее солдаты, она должна не только воодушевлять их в битве, но и защищать. Комиссар Марш сам говорил ей об этом. — Они называют их паразиты. Те эволюционно развиваются только в чужих телах, что живых, что мертвых, поэтому огрины сжигают своих мертвецов — это не варварский культ, это необходимость, которая со временем превратилась в подобный ритуал! Вы слышали слова их песни? — неожиданно спросила девчонка.

— Я не понимаю тарабарщину мутантов. — Брезгливо произнесла канонисса, однако ствол болтера все же опустила.

— Я понимаю. — Заявила эта пигалица. — Они пели о восхождений их братьев и сестер к Железному Трону, на котором восседает их Бог — Небесный