Артём качнул головой. Знал, что должен разгадать эту загадку сам, до приезда папы. Иначе придётся выслушивать его насмешки. «Ещё не хватало».

Артём вернулся к фотографиям. Снял их со стены и разложил на полу. Пересчитал. Шесть комнат, не считая гостиную, кухню и лестницу.

— Странно, — заметила мама. — В доме — пять комнат. Значит, эта фотография не отсюда. Вот и вся разгадка.

— Нет! Значит, эта комната — скрытая! — торжествовал Артём. — Ну конечно! Потайной вход.

— Вряд ли…

«Хотя это вполне в духе отца, — подумала Марина Викторовна. — Он любил такие штуки. Скрытые дверцы, тайники».

— Тут все комнаты висели по порядку, — продолжал Артём. — Так?

— Ну, так, — согласилась мама.

— Вот второй этаж. Вот лестница. Вот комната с люстрой. Вот комната со шкафами. А комната с сейфом — между ними.

— Между ними ничего нет.

— Значит, есть! Нужно только хорошо искать.

Артём внимательно осмотрел обе комнаты. Ничего подозрительного. Ни намёка на дверцу. Да и куда бы она могла вести? В соседнюю комнату? На улицу?

— Значит, должен быть люк.

На полу ничего не нашлось. Артём старательно разгребал обломки мебели, сдвинул уцелевшую тумбу, простучал половицы, но люка не обнаружил.

— Ладно, давай спать. С утра продолжим. И послезавтра Серёжа приедет… — зевнула мама.

— Постой! Тут есть рулетка?

— Зачем тебе?

Артём объяснил свою догадку. Мама ответила, что такое едва ли возможно, да и никакой рулетки у них не было. Пришлось заменить её простой верёвкой.

Юноша замерил длину коридорной стены, потом измерил длину стен в обеих комнатах, и оказалось, что простенок между ними — почти полтора метра глубиной.

— Я же говорил!

— Не понимаю… — Марина Викторовна не поверила сыну. — Дай-ка сюда верёвку.

Повторное измерение показало такой же результат. Простенок не мог быть настолько глубоким, даже если брёвна тут укладывали в два ряда.

— Значит, между стенами — пустота! — Артём был доволен собой.

— Думаешь, там — комната с сейфом?

— Вряд ли. На фотографии — большое помещение.

— Тогда что там?

— Не знаю. Увидим.

«Хорошо, что папы нет, — Артём осматривал стену. — Он бы всё испортил. Спать не лягу, пока не найду вход».

Юноша щупал брёвна, пальцем подковыривал щели, но ничего не находил. Отодвинул тумбу, простучал плинтус. Ничего. Попробовал сдвинуть поставец — вскрытый, выпотрошенный, но оставленный на месте. Не смог. Тот был накрепко прикручен к брёвнам.

— Смотри. — Мама показала на царапины, ведущие по полу от ножек поставца.

— Значит, его часто двигали! — оживился Артём. — Нужна отвёртка.

— Давай всё-таки подождём Серёжу.

— Нет! — Артём сказал это до того порывисто, что мама решила не спорить.

— Ну хорошо. Я схожу к соседке. Но договоримся. Если за шкафом ничего нет, идём спать.

— Согласен, — нехотя ответил Артём.

Шёл одиннадцатый час, но Бэлигма встретила Марину Викторовну улыбкой.

— Отвёртка? Чего это вы там задумали?

— Так, тумбу прикрутить.

Надо было заранее придумать причину. Эта прозвучала неубедительно. «Впрочем, какое тебе дело!» Бурятка всё меньше нравилась Марине Викторовне.

Бэлигма предложила помощь. Сказал, что позовёт одного из сыновей, что тот прикрутит всё, что нужно. Она до того настойчиво предлагала помощь, что Марина Викторовна пожалела о своём приходе.

Бэлигма наконец уступила. Принесла сразу три отвёртки и попросила обращаться к ней за помощью в любое время суток — «в память о