моей голове весь вечер. Мое чувство вины достигло точки кипения. Как бы я хотел просто наслаждаться нашим свиданием, но не могу больше откладывать. Я должен рассказать Оливии о ребенке, которого мы должны зачать. Сейчас же.
— Оливия, я…
Она поворачивается и прикасается к моей руке.
— Потанцуем?
Ее глаза полны надежды, и я никогда не думал, что она посмотрит так на меня. Я киваю и встаю.
Затем мы покачиваемся на танцполе: кончики ее пальцев касаются моей шеи, сладкий аромат жимолости обволакивает меня, а мои руки лежат на изгибе ее бедер, словно были созданы, чтобы касаться их. И я… Просто не могу. Не сейчас. Этот момент слишком совершенен, чтобы его портить.
Кажется, она, наконец, начинает понимать, что быть со мной не так уж и плохо. Я даю себе обещание, что поговорю с ней, как только мы вернемся домой. А пока проглатываю слова, застрявшие в горле, и просто держу ее.
В тот момент, когда дверь пентхауса закрывается позади нас, Оливии прижимается губами к моей шее, а рукой к члену.
— Вау. Помедленнее, детка. У нас впереди целая ночь, — я беру ее за запястье, отводя руку от своего члена.
— К черту медлительность. Я не спешила всю свою жизнь. До последнего обдумывала каждое решение. Не занималась сексом… — она делает паузу и смотрит вниз. — Несколько лет.
— Несколько лет? — я не хотел произносить эти слова с таким удивлением, но, черт возьми.
Она хмурится.
— Не смейся.
Я мягко касаюсь ее щеки.
— Не смеюсь, — я наклоняюсь и дарю ей целомудренный поцелуй. — Просто хочу, чтобы тебе было хорошо.
— Так и будет, — она целует меня. — Я не сомневаюсь в этом.
И когда она снова опускает руку на мой член, я не могу остановить ее, даже если бы захотел. Она расстегивает мои брюки, расстегивая «молнию» и запуская руку внутрь моих боксеров, чтобы погладить мой стояк. Ее руки такие нежные, такие теплые, и она впервые касается меня.
— Боже, Оливия, — бормочу я, приспуская брюки, чтобы она свободно могла погладить меня.
Неужели супружеский секс доставляет больше удовольствия, чем случайный? Ответ на этот вопрос — большое чертово
Я смотрю вниз, туда, куда устремлен взгляд Оливии. Ее рука двигается вверх и вниз по моему члену с твердой, но нежной хваткой.
— Ты такой большой, это так сексуально, — бормочет она.
— Да, детка. Теперь погладь этот большой член.
Я впиваюсь в ее губы в голодном поцелуе, наши языки сплетаются, пока рукой она скользит вверх и вниз. О, Боже, я не могу думать, но мне нужно остановить это. Повести себя по-мужски и остановить ее. Рассказать ей, о чем думаю.
Но что я делаю вместо этого? Провожу пальцем по ее щеке и говорю:
— Опустись на колени и возьми меня в свой ротик, детка, — я фантазировал о нахальном ротике Оливии, обернутом вокруг моего члена, так долго, что мои фантазии должны сбыться.
Без тени колебания, которого я ожидал, она опускается на колени передо мной и сжимает мой член обеими руками.
Я не прошу, чтобы она сосала его, потому что, если она не тайный эксперт по минету, то может вывихнуть челюсть, так как я сомневаюсь, что влезу в ее рот. Так что вместо этого я провожу рукой по ее волосам, поглаживая ее по щеке, и смотрю, как она облизывает меня, как леденец, и ласкает своим язычком головку. Я ценю ее старания. И томный, влажный поцелуй, который она оставляет на головке, доставляет несравненное удовольствие. Оливия издает тихие заманчивые звуки, когда я глажу ее волосы. Она берет меня в рот и слегка посасывает, заставляя издать стон.
Я ставлю ее на ноги и снова целую.
— Давай перейдем в спальню.
Она нетерпеливо кивает и поворачивается, проходя впереди меня и покачивая бедрами в платье с открытой спиной.
Не могу поверить, что она моя. Не могу поверить, что она отдастся мне. Вспышка гордости с оттенком вины проносится сквозь меня, и я следую за ней.
