Это получается, что если ты штрафник, то тебе нельзя залечь, нельзя перебежками. Глупости это! Я сам по себе знаю, что перебежками иногда труднее, чем напрямую. Одно дело — я встал и знаю, что теперь пуля может попасть в меня, но я уже не боюсь, потому что преодолел этот страх оторваться от земли-защитницы. Снова лечь на землю — значит уйти от этой опасности на какое-то время, а потом опять, вставая, преодолевать страх перед опасностью, — да уж лучше не ложиться, чем с каждой перебежкой снова преодолевать этот инстинктивный страх.

У нас штрафники многие не ложились в перебежках, а шли напрямую. Поэтому о них и легенда: «штрафники идут напрямую, не сгибаясь», потому что они понимают, что лечь, а потом, каждый раз преодолевая страх, вставать — труднее, чем встать один раз.

Худяков С.: Когда Вы проходили учебку на Дальнем Востоке, Вас обучали штыковому бою. Приходилось ли применять именно технику штыкового боя в реальном бою, или всё-таки штыковой бой шёл чисто, на рефлексах?

Пыльцын А.В.: «Учебкой» ныне принято называть войсковую часть, в которой новобранцы проходят обучение по какой-либо специальности. На Дальнем Востоке я был в военном училище, где готовили офицеров. На учебном поле — это учебный штыковой бой, а в реальной рукопашной схватке — это совершенно другое. Потому что на учебном городке ты знаешь, что стоит чучело, и оно никак на тебя не будет влиять, только ты можешь его проколоть штыком или ударить прикладом. Поэтому там никакого ощущения штыкового боя, рукопашного, не испытываешь, только какие-то его приёмы вырабатываешь. А во время боя настоящего, когда ты идешь один на один или на группу противника, которого надо уничтожить, — тут совсем другое. «Вот буду махать руками, и ко мне не подойдут», или лопатками, или чем угодно — не знаю, может, у кого-нибудь такое и было, но я знаю по себе и знаю по тем, с кем мне пришлось ходить в эти рукопашные, что тут именно расчёт, а не рефлексия. Если у меня в руках саперная лопата, заточенная со всех сторон, как топор, то я знаю, что этой лопатой надо бить не по животу, не по оружию, а по открытым частям тела. И тут уже не рефлекс действует, а трезвый, мгновенный, молниеносный расчет, зная, куда и чем именно надо ударить. И это удавалось. Удавалось быстрее и эффективнее, чем какой-то рефлекторный размах вокруг руками с оружием.

Худяков С.: Вспомнил вопрос про водку, именно про наркомовские 100 грамм. Расскажите, были ли они, когда принимали, было ли пьянство у солдат?

Пыльцын А.В.: Вы знаете, и среди штрафников, и среди офицеров постоянного состава были люди, которые не принимали водки. Но если по норме положено — вместо табака, например, давали сахар. Если он отказывается от водки, тут уж никакой замены, некоторые любители спиртного добровольно ему свой сахар сами давали вместо его нормы водки. Были любители, которые могли и двойную, даже тройную дозу принять, вот они, может быть, и спивались со временем. Есть те, которые идут в атаку, а есть те, которые поддерживают их: пищу готовят, документы составляют, а им тоже положено. А тем более, убьют одного-двух — куда девать дозу? Вот они, любители, и брали себе эту дозу, и некоторые действительно спивались. У меня даже был такой сослуживец по штрафбату, который в Киеве потом умер, я был на его могиле — Николай Гуменюк. Он с рядового в штрафном батальоне вырос до капитана, но был писарем, потом стал офицером, зав. делопроизводством штаба, конечно, ему перепадало иногда значительно больше, чем нам.

Нам положено 100 грамм, но вот эти 100 грамм, когда идешь в атаку, сгорают так, что и следа не остается ни в мозгу, ни где-то ещё. Это был своеобразный допинг, который, может быть, поднимал настроение, несколько притуплял ощущение опасности, но во всяком случае не мешал думать и действовать в бою как нужно. Поэтому для тех, кто действительно ходил в атаку, эти наркомовские 100 грамм никак не влияли на его психическое или психологическое состояние.

Худяков С.: То есть меткость стрельбы от употребления водки тоже не ухудшалась?

Пыльцын А.В.: Нет. Обычно в атаке на ходу или даже на бегу стрельба чаще не прицельная. А если сходил в атаку, то забываешь, что выпил, потому что «перегорело» всё это во время сильнейшего физического и нервного напряжения. Так что я считаю, что наркомовские 100 граммов