противника? Возможно, но почему? Ответа у меня не было.

Второй вариант: она просто ЗНАЛА, что я не смогу ей помочь, и, будучи предельно рациональной, не стала терять времени. Продолжение логической цепочки было очевидным. В каком случае человек может быть уверен, что собеседник точно не сумеет ему помочь в чем-то разобраться? Когда собеседник не владеет (и не будет владеть) какой-то ключевой информацией.

Но тогда сразу возникает следующий вопрос: а зачем она вообще приходила? А вот из него можно было бы и действовать дальше…

Однако в существующей реальности все это явно было тем, что моя бабушка называла «разговорчики в пользу бедных», в моей рабочей повседневности одни случаи накладывались на другие, и история ушла в «архив неудач».

Но прошло какое-то время, и полулысый Макс с нервно извивающимися пальцами снова возник на моем пороге. И не один. С ним пришла немолодая женщина. Явно прослеживающееся фамильное сходство не оставляло простора для толкований. Однако те же черты в женском исполнении и красиво уложенная платиновая прическа давали совсем иной, чем у Макса, результат: женщина выглядела очень привлекательно. И длиннющие пальцы с аккуратным неброским маникюром только добавляли аристократичности ее облику.

— Я прошу прощения за беспокойство, — сразу заговорила она. — Но мой сын в свой прошлый визит к вам, попросту говоря, не сумел добраться до его сути. Однако, я думаю, вы согласитесь, что его можно извинить: он очень встревожен сложившимся положением в нашей семье.

Я не очень поняла, кого из пришедших я должна извинить, поэтому решила пропустить этот аспект и сразу взяла быка за рога:

— А что же было упущенной сутью?

— Всё предельно просто. Нам нужно ваше заключение как специалиста, что маленьким детям вредно, когда их бьют. Элементарно, правда? — Она приглашающе улыбнулась мне, одновременно кинув любяще-снисходительный взгляд в сторону Макса: дескать, ну что с этого дурачка взять, сейчас мы с вами, взрослые умные люди, моментально решим эту небольшую задачу.

— А зачем оно вам? — спросила я.

— Вы что же, сомневаетесь во вредности битья трехлетней девочки?! — всплеснула руками дама. — Вы не верите нашим словам, несмотря на то что мы оба были свидетелями, неоднократно…? Но ведь, насколько я понимаю, Эльвира сама вам сказала… Что же вам еще?!

— Я не выражала никаких сомнений. Я задала вопрос: зачем вам мое заключение? Что вы будете с ним делать?

— Мы… Мы сами решим!

Если бы она четко сказала: мы с сыном пойдем в суд и на основании жестокого обращения матери будем требовать опеки над детьми (Макс на самом деле упоминал об этом во время нашей первой встречи), — я, вероятно, дальше повела бы себя по-другому.

Но эта ее запинка что-то включила у меня в мозгах.

Чего она хочет на самом деле? Чего они все хотят?

— Я хочу увидеть детей и поговорить с ними! — сказала я. — И приведут их Эля и Макс.

Разумеется, я не собиралась спрашивать у трехлетней девочки: бьет ли тебя мама? И если да, то покажи вот на этой кукле, как именно? О подобных мероприятиях я читала в специальной литературе и вполне допускаю, что кто-то из близких к судебным органам специалистов умеет это правильно делать и корректно трактовать результаты. Но не я.

Я просто хотела увидеть их всех вместе.

Дети как дети. Довольно дружные между собой: легко делятся игрушками и с ходу организуют совместную игру.

Худой нервный Макс и дородная, слегка заторможенная, как и в прошлый раз, Эля вместе смотрятся довольно странно, но если бы не глядели в разные стороны, то можно было бы сказать: взаимодополнительно.

— Есть что-то, чего я не знаю, — говорю я. — Макс?

Смотрит растерянно и честно:

— Вы не знаете? Чего? Я всё рассказал. О чем это? Я не понимаю. Простите.

— Эльвира?

— Я сходила к эндокринологу, как вы рекомендовали. Он написал «дисфункция», — говорит Эля, глядя в окно. — Может быть, в этом дело? Я начала пить таблетки.

Дети показывают игрушки Максу. Эле — ни разу.

Как мне убедить ее, что я — ни на какой стороне? Пока ни на какой.

— Макс, нужен эксперимент, — говорю я. — Вы можете взять отпуск на 21 день?

— П-почему на двадцать один? — Макс явно выбит из колеи.

— Потому что 21 день — обычная смена в санаториях и пансионатах. Сейчас не сезон, путевки в области очень дешевые. Вы поедете туда всей семьей, вчетвером, и будете там гулять, купаться в бассейне, оздоравливаться, играть с детьми, читать книги и смотреть телевизор. Единственное условие: