— Попробуй, урод! — и без того крупный Ваня схватил со стола нож…

В травмпункте они сказали, что Руслан неудачно порезал мясо. Флегматичный фельдшер сделал вид, что поверил, наложил два шва.

— Либо я, либо он, — буркнул Ваня матери и ушел в ночь на улицу.

Наутро Руслан ушел на работу. А женщина включила духовку и сунула туда голову.

Спасла ее бдительная старушка-соседка: ей показалось, что на площадке пахнет газом, и она позвонила 04.

Вот так. В больнице им сказали: вы уж там как-нибудь свои проблемы решайте, пока она здесь. А то мы ее выпишем, а она снова…

Теперь они живут вдвоем, а я — единственный психолог, которого в своей жизни видел Ваня (Руслан не видел ни одного).

— И что же нам теперь делать? — Руслан развел руками. — Я бы ее забрал. Но ведь он еще несовершеннолетний по закону. Идти в суд, попытаться его в колонию закатать? Так тогда же она мне не простит…

— Я и один проживу! — буркнул Ваня. Видно было, что парень испуган до крайности. Как, впрочем, и Руслан.

— Это всё игра, — сказала я.

— Что?!! — вскричали оба разом.

— Игра. По ролям. У каждого своя роль. Можно изменить, взять другие. Если все согласятся. Ваня, ты можешь найти своего родного отца?

— Да, — удивился Ваня. — У меня его телефон есть.

— Позвони ему, объясни ситуацию, и приходите все втроем.

— Он не пойдет!

— Пойдет. В этой истории нет злодеев.

«Я — слабая женщина». Эту роль она видела в исполнении своей деревенской матери и трех ее последовательно умиравших мужей. Но мать отнюдь не была слабой, прекрасно понимала игровой характер происходящего и очень четко ставила границы (это я буду делать и тебе позволю, а вот это — увольте). А дочь оказалась слабее и глупее и проживала то же самое всерьез. Ее муж сам не понял, как все запуталось.

— Да я и не хотел ее, в общем-то, пугать, — говорит он теперь. — Она как будто сама провоцировала, а мне, дураку, смешно казалось. Любой скажет: я вообще-то и пьяный не буяню, а тут… А потом она ушла и сына увела, я несколько лет просто места себе не находил… А что скажешь? Сам вроде виноват!

— Я ее как увидел, так сразу понял: она очень несчастна, я могу и должен ее спасти, — это, конечно, Руслан. (Ничего он не понял, она сама ему все объяснила, но это так, примечание.) — Да, да, это мне еще и первая жена говорила: перестань, никому ты ничего не докажешь, только себя дураком выставишь…

— Однако сейчас стечением обстоятельств вы все — спасатели, — я безжалостно прерываю Русланово покаяние. — Вы спасаете свою бывшую жену, мать вашего сына; вы — возлюбленную и просто человека; ты — спасаешь свою мать. От вас все зависит. Вы готовы? — строго смотрю на каждого.

— Да, — твердо говорят все трое по очереди.

«Какие все-таки странные существа люди», — думаю я.

Представляю, как она удивилась, когда на выписку они пришли за ней все втроем! Бывший муж (самый из троих сообразительный) принес букет цветов.

— Мама, это все игра, — сказал незамысловатый Ваня. — Но мы теперь будем по-другому играть.

Потом она удивилась еще раз, когда я ей объяснила, что она вовсе не жертва, а вообще руководитель всего этого карнавала, и это она, ориентируясь на впечатления детства, их всех выбирала и организовывала.

— Вы крутая! — сказала я ей. — Теперь от вас все зависит!

— Я понимаю, — прошептала она. — Я теперь все понимаю. Какая же я была дура!

Роли и вправду поменялись. Как только не осталось жертв, сразу стало больше ответственности. Со всех сторон. Они даже в деревню все вместе съездили — впятером (Ванин отец, у которого с тещей когда-то были прекрасные отношения, взял с собой своего сына от второго брака — мальчишка вообще никогда в настоящей деревне не бывал и пришел в полный восторг). И хорошо все-таки, что Ване, в общем-то, нравится учиться профессии. Это дает шанс и надежду, что все у них дальше будет более-менее благополучно. Самый крутой виток они, мне кажется, уже прошли.