каналы у Минсвязи РФ и уже потом закрывали своей аппаратурой ЗАС или в открытом режиме сдавали на коммутатор дальней связи. В резерве стоял Р-440, которой командовал Шариф, хотя числился ком. взвода обеспечения. Р-440 формально была не нашей, она принадлежала опорному узлу связи из волгоградского отдельного батальона связи, входившую в территориальную бригаду связи. Связь в бригаде после начала войны пропадала довольно часто, как и электропитание, подаваемое из города. В случае пропажи связи по каналам Минсвязи, мы включали космос и закрывали полученный канал аппаратурой ЗАС. Был еще обходной путь – открытый канал связи с «Акварелью» в Махачкале, но по открытой связи толком не поговоришь, и у них тоже не всегда была связь с «Акацией» (штаб СКВО г. Ростов-на-Дону). Если при работающей станции резко вырубить питание, то в блоке передатчика лампа бегущей волны накрывается очень быстро – достаточно 3–4 отключения питания. А поскольку связь пропадала постоянно, и свет город отрубал не менее регулярно, то ничего удивительного нет в том, что оба блока передатчика вышли из строя. Своими силами отремонтировать их мы не могли – у нас вообще не было какой-либо ремонтной мастерской связи. Да и аппаратура была такая, что ЗИПа к ней у нас просто не было. Я несколько раз подходил к НШ п/п-ку Жирову с просьбой помочь решить вопрос с ремонтом этих блоков. Это либо отправить нашу команду на окружную базу связи в г. Кропоткин, либо выписать мне с Шарифом командировку в Волгоград. Я предварительно договорился с капитаном Олегом Ваниным, начальником рем. мастерской связи 8АК, с которым подружился во время стояния на аэродроме «Северный». Он попросил решить вопрос оказания помощи по ремонту с Никифоровым, я этот вопрос решил в течение 2-х минут.

Но НШ был очень занят своей очередной пассией. Ему было просто нас…ть на проблемы начальника связи бригады и на связь в бригаде вообще. Но ведь недаром говорят – «Связь как воздух. Когда она есть – мы её не замечаем, а когда её нет – мы задыхаемся». И вот настал чудный день, когда все арендованные каналы связи рухнули. Связи не стало от слова совсем. Комбриг в матерной форме поинтересовался у начальника штаба, когда этот ё. й штаб даст ему связь с командующим корпуса и округа. Жиров задергался и начал мне давать ЦУ и ЕБЦУ, а также приказы, приказания и боевые задачи по восстановлению связи в бригаде. Я вежливо напомнил, что когда я обращался к нему, он меня послал. А сейчас я ничего реально сделать не могу. Закончилось все тем, что мне ПРИКАЗАЛИ к утру восстановить связь ЗАС с корпусом (Владикавказ) и округом (Ростов). Мы с офицерами крутили – вертели всевозможные способы организации связи, но реально ничего не вышло. Релейная связь в горах нереальна, космоса нет, а радио можно закрыть и говорить только из отсека аппаратной.

Наутро началась коррида. Прямо в кабинете НШ.

– Товарищ капитан, почему связи нет?! Почему мой приказ не выполнили?!

– Товарищ подполковник, я вам официально докладываю, что имеющимися средствами я связь восстановить не могу. Необходимо срочно ремонтировать блоки передатчика Р-440.

– Вы не можете обеспечить связь?! Вы не соответствуете должности! Это подрыв боевой готовности бригады!

– Товарищ подполковник, я могу закрыть радиоканал с округом и обеспечить управление бригадой.

– Тогда обеспечь мне связь из кабинета!

– Р-161 не предназначена для обеспечения связи через коммутатор, только из отсека аппаратной или выносного телефонного аппарата.

– На х… мне такая связь! Сделай, чтобы мы с комбригом могли из кабинетов разговаривать!

– Не могу, товарищ подполковник!

– А мне кажется, что связи в бригаде нет, потому что вы рогом не шевелите!

– У меня нет рогов, товарищ подполковник!

– А мне кажется, что связи в бригаде нет, потому что вы рогом не шевелите!!

– У меня нет рогов, товарищ подполковник!!

– Идите отсюда! На х… мне нужен такой начальник связи!!!

Я открываю дверь из кабинета НШ ногой со словами:

– На х… мне нужна ваша бригада!!!!

Я думал, что меня выгонят из армии за такие фортели, но Жиров решил узнать у других офицеров и прапорщиков, действительно ли нельзя ничего сделать, или я туплю и быкую. Все ему подтвердили мои выводы и предложения. Я срочно выехал с Шарифом в Волгоград. Съездили быстро, за вечер починили один блок передатчика, второй не смогли. Вернулись в бригаду, арендованные каналы к тому времени восстановили, а мы начали собирать неисправную технику для отправки в Кропоткин.

Настал июнь 1995 года. В бригаду поступило распоряжение – перекрыть перевал Харами. Это в Ботлихском районе, это стык границ Грузии, Дагестана и Чечни. Состав – мотострелковый батальон со средствами усиления. В первую очередь – связь. Со штатным набором мсб там делать нечего. У них всего 2 БМП – 1КШ или Р-145БМ, там только по одной КВ радиостанции Р-130, остальные УКВ. В горах УКВ делать нечего – связь только в пределах прямой видимости. Да и закрыть толком канал на Р-130 не получается. Качество связи – мрак. Мы взяли с собой Р-165КА, Р-161, Р-142Н, Р-409, Н- 18 и Р-440. Из наших туда поехали я, Андрюха, Магомед и Шариф.

Доехали до места мы только после обеда. Унцукульский перевал тяжело проходили, а пехота на своих БМП совсем охренела. После пошел