– Там! Боевики приехали! Много! Злые!

Переглянулись с Шишовым – пошли посмотреть. Н-да, лучше бы не смотрели. На перекрестке стоит три джипа боевиков с пулеметами на турелях, толпа человек 20, перекресток блокирован боевиками и взяты под прицел все наши огневые точки из мешков с песком, БМП под прицелом РПГ держат еще три джигита.

– А что случилось-то?

– Они говорят, что мы кого-то захватили и держим в плену!

Мы с Шишовым вообще перестали что-либо понимать. Никаких задержаний мы не проводили и даже не слышали по радио докладов о каких-либо инцидентах. Но делать нечего, надо идти разруливать ситуацию. Мы переглянулись и пошли приводить своих воинов в полную боевую готовность. ЦУ было одно – если что, на нас не смотреть, валить всех без разбору – нам уже все равно будет. Я никогда не думал, что выражение «усы поникли» имеет прямой смысл, а не сравнительный. Вот у Сереги Шишова усы поникли и мы двинули на перекресток. Мы с собой даже оружие брать не стали – толку от него ноль. Если до этого было «мой сердце ёкнул и на пятка апустылся», то сейчас опустились все потроха, которые были внутри. К нам пожаловал «в гости» аж целый начальник обороны сектора города Грозный. Звали его Руслан. До этого мы общались с начальником обороны района, их в сектор входило около десяти – двенадцати. Предъяву нам выкатили следующую: мы задержали четырех вооруженных людей, которые ехали в центр Грозного на переговоры. Мы сразу пошли в отказ:

– Уважаемый, мы здесь стоим уже третью неделю. До сих пор к нам никаких претензий со стороны ваших людей к нам не было. Али, я правду говорю?

Начальник обороны района кивает:

– Нет, не было!

– Я начальник связи бригады, а это – комбат. Он не давал никаких команд о задержании кого-либо, а я не только не передавал их, я даже в радиосети не слышал, чтобы такие доклады проходили. Так что здесь какая-то ошибка, у нас ваших людей нет и быть не может.

– У нас есть свидетель, который утверждает, что их задержали в вашем районе!

– Везите сюда своего свидетеля, пусть покажет, где это случилось. Я сто процентов гарантирую, что это не наш район. Исходя из своего опыта, я могу предположить, что это работа ВВ.

– Сейчас его привезут, они уже близко. Скажите своим, чтобы не стреляли.

– Приказ о прекращении огня уже доведен еще вчера, только для самозащиты разрешено стрелять.

После этого обстановка слегка разрядилась. Опустили РПГ боевики, сняли пальцы с крючков наши солдаты. Закурили, пошел обычный мужской треп. Я тогда первый раз в жизни держал в руках работающий «парабеллум», до этого только в музеях попадались. А тут рабочий экземпляр в отличном состоянии.

Приехал свидетель. После бурного диалога с командиром сектора Русланом на чеченском языке оказалось, что действительно мы ни при чем. Задержали в другом месте их товарищей. Одновременно с нами розыск этих людей вели через объединенный штаб наших войск.

Обстановка окончательно разрядилась, и начальник сектора Руслан обратился к нам с просьбой:

– Можете взять этого человека и проехать по своим блок-постам, может, найдете какие-то концы. Он заодно у наших людей поспрашивает, может кто-то что-то знает.

Мы опять с Шишовым переглянулись. Понимаю, что ехать надо мне – Серега останется на хозяйстве. Выгнали БМП, сели на броню и поехали. Подъезжали и к нашим – нас не трогали, видели, что БМП наша. И боевики нас не трогали – видели местного на броне в белой одежде, понимали, что просто так он там кататься не будет. Из разговоров с боевиками я понял только одно – что Руслан реально занимает высокий пост и пользуется авторитетом среди боевиков даже среди боевиков чужих отрядов.

Объехав с десяток блок-постов, как наших, так и чеченских, мы ничего не узнали и вернулись на свое место. Там осталось на перекрестке человека три во главе с начальником района Али, одна машина – его УАЗик. Остальные уже уехали по своим делам. Мы доложили результаты поездки, я – Шишову, местный – Али. После чего попрощались и разъехались. А еще через день мы свернулись и своим ходом в полном составе вернулись в Ханкалу.

Олег поил меня кофе «Маккофе» из пакетиков до тех пор, пока я все их не выпил. Я рассказывал все, что произошло со мной за это время, все что видел сам и слышал от других. Проговорили мы полночи, а наутро Каибов сказал вывести батальон из Ханкалы в Гамиях, откуда 1 октября он вернулся в бригаду. К тому времени уже были подписаны Хасавюртовские соглашения. Так закончилась для всех нас первая чеченская кампания…

Утро.