Блин, чуть больше месяца назад, я был бы в числе вторых — сопящих и пыхтящих!

Недели две назад — в числе первых…

А теперь…

Теперь я снова сам по себе.

— Хорошие лыжи… — Лепажный сошел с лыжни и ждал меня. — Легкие и удобные…

Я замер, ожидая продолжения.

— Тобольский… — Михалыч вздохнул, понимая, что вопросов от меня не дождется. — Андрей, чего молчишь?

— А чего, воздух сотрясать… — Пожал я плечами. — Все обсудили. Завтра я созвонюсь, закажу машины…

— И, привлечешь к нам внимание?! — Лепажный замер.

— Только к себе. — Криво улыбнулся я. — У меня еще дела… Тут…

— Потом расскажешь? — Бригадир развернулся и покатил вперед, тая в темноте.

«Ага! Держи карман шире!» — Усмехнулся я про себя.

Вот, совсем незачем знать, кому бы то ни было, что именно я задумал.

А бригадиру — тем более!

Да, я — неправильный!

Но, что-то говорит мне, что все наши планы — «Филькина грамота».

От Судьбы, сколько не бегай — не сбежишь!

А я, бегаю уже месяц!

Надоело!

Пора и честь знать.

Отряхнув на крыльце снег и составив лыжи у стены, гурьбой завалились в дом.

Бригада, молчаливо сосредоточенная, разбрелась по своим комнатам, оставив нас с Михалычем тет-а-тет, на нашей маленькой кухоньке.

— Тобольский. Что задумал? — Лепажный налил кофе в мою веселую кружку с Микки Маусом, Плуто и Дональдом, и придвинул ко мне. — Давай, выкладывай…

— Думаю я, бригадир… — Начал я с ехидной улыбкой. — Что придется завтра по полной программе, выложиться. Схемы я приготовил, маркировки, слава богам, на хвосты набиты…

— Ящерр! — Рыкнул Лепажный и осекся, когда наш доморощенный Бонд, появился на кухне и демонстративно приложив палец к губам указал на плафон люстры. — Понятно… Ладно. Я — спать. И, все — спать!

Недовольно передернув плечами, Лепажный вышел с кухни, оставив дверь открытой.

Потягивая мерзкий растворимый, да еще и декофеинизированный, кофе вопросительно посмотрел на Сашу.

— Ящерр… — Сизитов пристально уставился на меня. — Кто ты?

Не дождавшись ответа, Саша вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Вот, что сказать этим людям?

«Простите, я — экзот?!»

Плевать они хотели на мое «простите»!

Только неясная, призрачная угроза, не заставит сделать их ноги!

— Димочка! — Рявкнул я, от всей души.

Судя по грохоту в соседней комнате, кто-то вылетел с кровати, но Димочка нарисовался в течение двух минут и замер, разглядывая меня таким офигевшим взглядом, что я поневоле вспомнил слова «Ворона»…

— Значит так, Дмитрий Константинович! — Я угрозой посмотрел на Кострова. — Сейчас, идешь к Ксении и во всем ей признаешься! Бегом!

Димочка открыл рот, пытаясь возразить, но поймав мой взгляд, технично исчез в прихожей, натягивая куртку и обувь.

«Прости, Димочка…» — Вздохнул я про себя. — «Но другого варианта, вытащить упрямую Ксению Антоновну — нет. Да и ты — «не вариант», прав Михалыч.»

Мерзкий кофе.

Не дано мне, по жизни, беззастенчиво пользоваться чужими жизнями, играя в кукловода.

Противно и гадко.

Только варианта, другого, нет.

Вру.

Есть.