— Ты думаешь, что после прошлой ночи… — темные глаза выразительно смотрели на смятую постель, — у меня хватит сил на другую женщину? В Париже я буду работать двадцать четыре часа в сутки, так что ревность не входит в перечень твоих обязанностей.

Сейчас, вспоминая этот разговор, Лара поняла, насколько он неправильно воспринял ее слова, но тогда она возмутилась:

— Ревность? Я не ревную! — И тут же поняла, что слишком горячо отнекивается, поэтому произнесла поспокойнее: — Просто за твоего деда отвечаю я, когда тебя нет.

— Ты всегда можешь со мной связаться, если я ему понадоблюсь. Потом, когда его состояние ухудшится, я, очевидно, буду меньше отсутствовать. — Он смерил ее немигающим взглядом. — Не влюбляйся в меня, сага.

Лару даже сейчас бросило в жар, когда она вспомнила его слова. Влюбиться в него! Да он ей даже не нравится!

Рядом с ней Лили приставала с расспросами:

— Что он за человек?

— Что за человек? Он, к примеру, способен не пустить женщину в самолет, чтобы сделать ей предложение. — Это ложь, но в основе своей правда.

Лили вытаращила глаза:

— Ты серьезно? Он так сделал?

Лара кивнула.

— Вау! Как романтично! — воскликнула сестра.

— Рауль очень романтичный, — без зазрения совести врала Лара, собираясь придумать что-нибудь еще в этом роде. — Мы приехали.

Лара с облегчением вздохнула, когда они миновали последние из массивных кованых ворот, бесшумно за ними захлопнувшихся, и остановились за блестящим лимузином, подъехавшим раньше, чем они. Широкая входная дверь палаццо была распахнута — значит, мать и Серджо уже в доме.

Лара вылезла из машины и подождала сестру. Та была на полдюйма выше Лили, но сегодня этого не было заметно из-за туфель на высоких каблуках у сестры.

У них всегда были разные вкусы в одежде, вот и сейчас на Лили легкая цветастая юбка до лодыжек, простая блузка без рукавов, волосы заплетены в толстую косу.

А Лара надела новые вещи из тех, что были куплены по настоянию Рауля: мини-юбку в яркую фиолетовую и желто-зеленую полоску и шелковую блузку — тоже без рукавов — с глубоким вырезом, в котором мелькает кружевной бюстгальтер. На ногах — мягкие кожаные балетки бирюзового цвета. Выходя из дома, она нацепила на запястье несколько браслетов, и теперь они звенели, когда она откидывала с лица распущенные волосы.

Лили запрокинула голову, чтобы как следует рассмотреть палаццо.

— Да… кто угодно захотел бы жить здесь.

Лара застыла.

— Я не видела этого места до того, как согласилась выйти за Рауля. Вот увидишь Рауля и поймешь: банковский счет не главная его притягательность.

— Я не хотела…

Сестра вложила ей в руку бумажную салфетку — Лара не заметила, что у нее глаза на мокром месте.

— Я не имела в виду, что ты…

— Авантюристка, да? — Почему слова Лили так ее обидели?

— Ты его очень любишь?

— Я… — У нее едва не вырвалось, что Рауль — тот мужчина, в которого она никогда не хотела бы влюбиться. Ей удалось улыбнуться — искренне, как она надеялась, — но улыбка получилась глуповатой. — Да, очень, — соврала она, жалея в душе женщину, влюбившуюся в мужчину, который любит призрак.

Кое-какие подозрения, возникшие у Лары, подтвердил один разговор с Серджо.

— Я так рад, что у него появилась женщина. После смерти Люси он превратился… в тень. Он как бы отсутствовал в жизни, искра в нем исчезла, но вы его возродили.

— Я ни разу не видела… ее фотографий.

Опершись на трость, которой он теперь стал пользоваться, Серджо подошел к секретеру, выдвинул ящик, вынул фотографию в золотой рамке и со вздохом отдал Ларе.

— Рауль убрал все фотографии после ее смерти. Не мог смотреть на ее лицо. Не знаю, куда он их подевал, но эту я сохранил. Он об этом не знает.

С фотографии Ларе улыбалась блондинка с ангельским лицом, ярко накрашенные губы бантиком, розовые щеки, короткая стрижка пушистых волос. Фотография была сделана в палаццо. Лара узнала фреску с изображением сценки времен Ренессанса в одной из комнат первого этажа.