поведения, но все-таки попробуйте объяснить. Хотя бы Виктору.

— Он понимает. — Тамара взглянула на притихшего Шамрая. — Потому что встречался с этим Антоном… с убийцей… Если бы я вызвала милицию сразу, из дома, и дождалась ее, мне пришлось бы давать пояснения. И назвать тех, кто стрелял в Григория. Потому что никто не поверил бы, если бы я заявила, что не видела убийц. Вы бы тогда смогли меня защитить?

— Лично я? — спросила Кира.

— Вы… Да нет… Я имела в виду, смогла бы милиция меня уберечь? Допустим, я назвала бы убийцу, его задержали. Доказательств, кроме моих слов, — никаких. Его отпустят. А потом он придет и убьет меня. Разве нет?

— Странно… — Кира знала, что ничего странного в том, что говорила девушка, нет и что она права, но что-то внутри нее сопротивлялось этой правде, безжалостной, как пощечина. — И вы вот так, сразу, приняли решение молчать?

— Не сразу… Первая мысль — бежать. А потом, когда начнут искать убийцу, каким-то образом дать знать милиции, где и кого следует искать… — Тамара говорила отрывисто, пытаясь собраться с мыслями, но те разбегались во все стороны. — И все равно я не собиралась лично давать показания. Потому что… Потому что началось… В ту же ночь… Не знаю, как они вычислили номера моего домашнего и мобильного телефонов. Эти люди все могут… Если и не все, то очень много… Мне позвонили и спросили, не была ли я сегодня вечером в доме покойного господина Поддубного… Я ответила, что нет… Тогда они говорят: «Значит, ваш покровитель провел этот вечер с другой женщиной?» Я ответила, что, значит, так и есть. «А вы не знаете, — спрашивают они, — кто бы это мог быть?» — «Нет, — отвечаю, — не знаю, никого не видела…» — Тамара снова всхлипнула. — Я чуть ли не сто раз повторила им, что ничего не знаю, никого не видела, ничего не слышала…

— Значит, вы выбрали именно такую линию поведения… Довольно удобно. У вас на глазах убили любимого человека, а вы ничего не делаете, чтобы…

— Не вам меня стыдить! — выкрикнула Тамара сквозь слезы. — Не вам! Вы же не можете приставить ко мне круглосуточную охрану до конца моих дней! И отлично знаете, что таких, как Акула, посадить ох как непросто! Они пообещали меня достать — и доставали каждый день, каждый божий день! Я отключила телефоны — они звонили в дверь. Я не открывала, а они что-то бубнили в замочную скважину. Я не знала, что мне делать, как избавиться от этого… Закон? Нет такого закона, который бы меня защитил! И его тоже! — Тамарин указательный палец нацелился на Виктора.

— Тамара права, — подал голос Шамрай. — Когда со мной… То есть когда меня… Короче, я хотел сказать правду и сказал. Я даже преследовал пьяного преступника. И где она, спрашивается, эта пресловутая победа добра над злом? Меня похитили, избили, в течение суток подвергали мою жизнь смертельной опасности, и за это, Кира Антоновна, НИКТО НЕ ОТВЕТИЛ! Несмотря на то что ВСЕ ЗНАЛИ, КТО ЭТО СДЕЛАЛ! И я понимаю Тамару как никто. Она просто искала способ защитить себя и свою жизнь.

— Итак, — после недолгой паузы проговорила Березовская, глядя на Виктора. — Теперь вы, как я вижу, поняли ее мотивы и все трюки с этой аномальной зоной.

— Буквально только что.

— И я тоже совсем недавно, — кивнула Кира. — Так что фокус почти удался.

Тамара Томилина плакала и кричала в трубку: ничего не видела, ничего не знает!

Возможно, ей даже верили, поэтому и не спешили прибегать к радикальным средствам для нейтрализации опасного свидетеля. Какие-то колебания у них были — а вдруг девушка в самом деле не при делах? Акула Дэн, сорвавшись, подставился, потому что большинство ниточек тянется к нему. К чему еще одно убийство в этой истории? И все-таки, если даже и верили, то не вполне: угрозы продолжались.

Однажды, чтобы просто отвлечься от этого кошмара, Тамара смотрела по телевизору сериал, названия которого не помнила, как не знала и того, чем заканчивался сюжет. Телевизионная история дала ей подсказку — надо потерять память. Причем таким образом, чтобы об этом узнало и в это поверило как можно больше людей.

От свидетеля, который потерял память, рано или поздно отстанут. К тому же все — и милиция, и убийцы.

Сейчас, сидя на диване в квартире следователя Березовской, Тамара не могла припомнить, когда именно приняла решение действовать через едва ли не самую популярную газету Житомирщины — единственную, чье вранье почти никто не ставит под сомнение. Подлесное вполне годилось на роль так называемой аномальной зоны. Оставалось выдумать простую и одновременно таинственную историю, которую невозможно ни проверить, ни подтвердить. Потому что вряд ли кто-то начнет разыскивать других людей, которые, помимо Тамары, откликались на зов мертвого села, подчинялись ему, исчезали и возвращались оттуда с провалами в памяти.

Перечитав в интернете кучу электронных версий «Необычных фактов», Тамара решила: свою сказочку она расскажет журналисту по имени Виктор