Может, знание о приеме Джимом Керри прозака и о биполярном аффективном расстройстве Принцессы Леи лишь помогает понять, что от психических проблем действительно не застрахован никто. Более это ничему нас не учит.

Помню, как я однажды сидел у стоматолога и читал интервью с Холли Берри, в котором она открыто говорила о том, как однажды заперлась в машине в гараже и пыталась покончить с собой, отравившись выхлопными газами. Она сказала журналисту, что остановила ее только мысль о том, как мать найдет ее тело.

Фотография в том журнале, на которой Холли улыбалась и выглядела сильной, вдохновила меня. Может, здесь не обошлось без фотошопа, но она была жива и производила впечатление счастливого человека.

Люди любят читать истории выздоровления. Нам нравится структура «подъем — падение — снова подъем». В глянцевых журналах таких историй множество.

Люди часто очень циничны по отношению к знаменитостям, страдающим депрессией, словно, добившись успеха и заработав определенную сумму денег, человек получает иммунитет к психическим заболеваниям. Почему-то это касается исключительно психических заболеваний. Например, к гриппу так цинично никто не относится.

В отличие от книги или фильма, депрессия не должна быть о чем-то. Более того, депрессия помимо всего прочего нередко заставляет больного испытывать вину.

Депрессия словно говорит: «Ты только посмотри на себя, человек с хорошей жизнью, чудесной девушкой/парнем/мужем/женой/детьми/собакой/диваном/подписчиками в твиттере, высокооплачиваемой работой, отсутствием серьезных проблем со здоровьем, предстоящей поездкой в Рим, практически погашенной ипотекой, неразведенными родителями и всем остальным», — и так далее и тому подобное.

На самом деле внешнее благополучие способно усугубить депрессию, потому что пропасть между тем, что вы чувствуете, и тем, что вы должны чувствовать, становится все больше. Если, находясь в депрессии, вы ощущаете себя так, словно вы в тюрьме или в военном лагере, но при этом вы на свободе в красивом частном доме, то начинаете думать: «Черт, ведь это все, о чем я мечтал. Почему я все равно несчастен?»

Вы, возможно, как в песне группы Talking Heads, живете в прекрасном доме с красивой женой и недоумеваете над тем, как «докатились» до такой жизни. Наблюдаете, как дни проходят мимо. Удивляетесь, как проблемы накапливаются. Задумываетесь над тем, чего в вашей жизни не хватает. Начинаете осознавать, что все, о чем вы всегда мечтали, оказалось не тем, что вам действительно нужно. Понимаете, что смартфоны, роскошные ванные комнаты и телевизоры, напоминающие произведения искусства, являются не решением проблемы, а ее частью. Вы осознаете, что жизнь — это вовсе не лестница вверх, а змея, ползущая прямиком вниз. Как скажет вам любой буддист, слишком сильная привязанность к вещам провоцирует лишь страдания.

Говорят, что сумасшествие — это нормальная реакция на безумный мир вокруг. Может, депрессия — это лишь реакция на жизнь, которую мы не в силах понять. Конечно, если задуматься об этом, мы все признаемся, что не понимаем жизнь на все 100 %. Находясь в депрессии, размышлений о жизни не избежать, и это раздражает. Депрессия каждого из нас превращает в мыслителя. Просто спросите об этом Авраама Линкольна.

Когда Аврааму Линкольну было 32 года, он заявил: «Я самый несчастный человек из живущих».

На тот момент он пережил уже два затяжных периода депрессии.

«Если бы мои чувства могли равномерно распределить между всеми представителями рода человеческого, на планете не осталось бы ни одного радостного лица. Не знаю, станет ли мне когда-нибудь лучше. Я с ужасом думаю о том, что этого никогда не произойдет. Нельзя и дальше жить в таком состоянии. Я должен либо умереть, либо выздороветь», — говорил он.

Несмотря на то что Линкольн открыто заявлял, что не боится суицида, все же он не стал убивать себя, выбрав жизнь.

В журнале The Atlantic была опубликована интереснейшая статья Джошуа Вулф Шенка о «Великой депрессии» Авраама Линкольна. В ней Шенк написал о том, как депрессия привела Линкольна к более глубокому пониманию жизни.

Он настоятельно хотел познать свои страхи. Когда Линкольну было около 30 лет, он стал все глубже и глубже погружаться в них, размышляя над тем, что, согласно Альберу Камю, является единственным важным вопросом, которым следует задаться человечеству. Он хотел понять, может ли он жить дальше и не бояться страданий. В конце концов он решил, что должен сделать это… У него возникло непреодолимое желание добиться чего-то в жизни.