– Ну не злись. Ты же знаешь, что я тебя люблю. Меня просто занесло. Он такой аппетитный…

– Ладно.

Брайар решила, что может простить подругу. В конце концов, она лучше кого бы то ни было знала, какое впечатление производит Нокс на женщин.

Шелли спрыгнула со стула.

– Пошли потанцуем.

– Что? Я не танцую…

– Тебе необходимо расслабиться. Пойдем. Мы все равно уже здесь. Почему бы не повеселиться?

Да, они были в баре «Роско». И она только что сказала Ноксу, что они пришли, чтобы немного развлечься и послушать музыку. А не для того, чтобы наблюдать за ним. Что плохого в том, чтобы потанцевать с подругой?

– Хорошо. – Спрыгнув со стула, Брайар запрокинула голову и одним глотком допила пиво. Чтобы придать себе храбрости. Затем она с громким стуком поставила бутылку на стол и посмотрела Шелли в глаза. – Давай потанцуем.

Брайар – его Брайар – извивалась на танцполе, как будто отплясывала в «Роско» каждую субботу. Черт. Не его. Не его Брайар.

Она не была одной из тех девиц, которые околачивались здесь каждый вечер, чтобы самоутвердиться с помощью выпивки и распускающих руки незнакомых мужиков. Брайар была из тех, кто предпочитал безумным вечеринкам книгу или телевизор. Ноксу это нравилось. Нравилось, что каждый раз, когда он к ней прикасался, каждый раз, когда целовал ее, на ее лице отражалось легкое удивление. И уж конечно, он обожал звуки, которые она издавала, привлекая его к себе, поощряя его делать с ней то, чего (и он был абсолютно в этом уверен) с ней еще никогда не делал ни один мужчина.

Нокс хотел, чтобы, кроме него, никто не имел права к ней прикасаться. Он понимал, что ведет себя как пещерный человек, но такова уж его сущность. Он действительно был пещерным человеком, который наслаждался, раскачивая ее уютный, благополучный мирок. Больше всего на свете ему нравилось видеть, как от его ласк она теряет над собой контроль. В ее присутствии он готов был бить себя в грудь кулаками. О боже. От одних только мыслей о ней его орган становился каменным. К счастью, он находился за стойкой и никто этого не видел.

Нокс отыскал ее взглядом. Он знал, что Брайар не любит вечеринок, но, глядя на нее сейчас, никто бы этого не сказал. Нокс косился в ее сторону, продолжая выполнять свои обязанности, но твердо решив не спускать с нее глаз. Подняв руки, Брайар покачивала бедрами, теми самыми бедрами, за которые он ее удерживал, чтобы поглубже в нее войти.

Он слегка приподнялся на цыпочки, наблюдая за ее движениями. Где, черт возьми, она научилась так танцевать?

Ее волосы растрепались и в тусклом освещении бара отливали медью. Нокс заподозрил, что она уже пьяна. В баре Брайар выпила немного, но, судя по ее остекленевшему взгляду – он готов был побиться об заклад, – она была уже слегка навеселе, когда приехала сюда. Может быть, алкоголь понадобился ей для того, чтобы набраться храбрости перед встречей с ним?

Последнюю неделю Нокс испытывал смешанное чувство – облегчение и разочарование от того, что она не забеременела, и это была полная фигня. Он не хотел, чтобы Брайар забеременела. Это было бы неправильно. Но, несмотря на это, он понимал причину своего разочарования. Если бы Брайар забеременела, он смог бы войти в ее жизнь. Продолжал бы встречаться с ней. Что помешало бы им проводить в постели еще больше времени? Или вообще не выбираться оттуда? Он мог бы продолжать приходить к ней домой. Целовать ее, обладать ею, просыпаться, запутавшись в ее волосах…

Эти мысли не могли довести до добра и лишь указывали на то, что ее нужно обходить десятой дорогой. Что, собственно, ему и удавалось. До сегодняшнего вечера. Пока Брайар не явилась в «Роско».

Нокс не мог оторвать от нее глаз. Она никогда не носила волосы распущенными. Только он высвобождал их, чтобы запустить в них пальцы во время секса. Теперь ему казалось, что она открыла его секрет всему миру. Его. Снова это слово.

Он налил Блу виски, продолжая следить за Брайар взглядом, и в этот момент пара каких-то убогих типов приблизилась к ней и ее подруге с таким видом, как будто девушки были свежим мясом, а сами они – волками.

Нокса охватило раздражение. Раздражение? Черт, он был вне себя. Совсем как тогда, когда увидел Брайар впервые и подумал, что ей не место в тюрьме. Теперь он чувствовал то же самое, только ощущение было гораздо сильнее. Теперь он знал ее. Считал своей. Первобытные инстинкты и все такое. Брайар было не место в тюрьме, и, вне всякого сомнения, ей не место здесь. Она была сейчас так же наивна, как и тогда. Нокса душил гнев, из его груди вырывался клокочущий рев.

– Эй, ты обольешь меня виски! – воскликнул Блу, и Нокс очнулся.