Том просиял.

– Может, массажист и не выйдет, но работать руками я умею.

Я бросил взгляд на его руки. Тонкие пальцы совсем не внушали доверия. Сомнительное утверждение, парень, очень сомнительное. Я был практически уверен, что, если бы ему предоставился шанс перевернуть ее мир при помощи одних только рук, она бы, пожалуй, начала составлять в уме список покупок, пока он возился, пытаясь ее завести.

Том положил руки ей на плечи и начал массировать шею. Девушка подняла на меня глаза и одними губами сказала: «Да!»

Я притворился, что слишком увлечен конспектом, чтобы следить за тем, что происходит.

Том подошел к ней вплотную, наклонился и прижался грудью к ее спине.

– Теперь ты свободна, – прошептал он ей на ухо.

– Свободна? – удивленно переспросила Шелл. – Я не понимаю.

– А ты посмотри на него.

Я знал, что «им» был я.

– Я делаю тебе массаж, а ему словно плевать.

Парень был прав. Гораздо больше меня волновало то, что у меня уже рука болела от беспрерывной писанины и ныла спина, потому что приходилось наклоняться над тетрадкой.

– Тс-с-с! – Шелл приложила палец к губам. – Если бы ты узнал его получше, ты бы понял, что он прекрасный…

Мой выход.

– Шелл! – гаркнул на нее я. – Пойдем отсюда.

Я встал и начал собирать вещи.

– А что, если она не хочет уходить с тобой?

Том скрестил руки на груди (как я того и ожидал) в защитной позе: Только тронь ее, и я голову тебе оторву. Или, в его случае, вызовет меня на рэп-баттл, уничтожит словесно, потому что насилие – это не круто. Мир во всем мире. Спасение китов. Соевое молоко. Конец.

– Шелл, – насупился я, – что здесь происходит?

Она тоже поднялась, колени у нее дрожали.

– Иэн, все нормально, пойдем…

– Шелл! – Схватив девушку за локоть, Том потянул ее к себе, укрывая от меня. – Он твой однокурсник, он помогает тебе с учебой, но это не делает его твоим парнем.

– Вообще-то… – усмехнулся я.

Том покраснел. Его лицо приобрело забавный оттенок.

– Уже нет.

– Что уже нет?

Дьявол, как же болит спина! Почему до парней так долго доходит, что пора заявить о своих правах? Что пора уже вспахать землю, воткнуть флаг и пропеть победную песнь?

Его взгляд метался между мной и Шелл.

И вдруг злость исчезла… Все отлично. Точнее, будет отлично через три, два, один…

– Шелл. – Том взял девушку за плечи и развернул к себе. – Ты мне нравишься. И всегда нравилась.

Наконец-то признание! Слава богу!

– Помнишь, ты раньше все время брала кофе, но так ни разу и не попробовала тот, с молоком и медом?

Пора исчезать. Потому что я не выдержу в миллионный раз чувственную речь на тему: «я вдруг осознал, что всю жизнь любил одну тебя».

Она кивнула. Ее глаза наполнились слезами.

– И когда ты засиживалась тут допоздна, засыпала над книгой, я будил тебя и спрашивал…

– «Еще одну чашечку?»

Они оба засмеялись.

Господи, как же сложно притворяться растерянным и обескураженным, когда у тебя начинает болеть голова от того, что они пускаются по волнам памяти…

– Он ведь не знает тебя так хорошо, как я.

Том прижал ее к груди еще сильнее.

– Брось его.

Да. Пожалуйста. Ради всего святого. Брось меня.