– Вообще-то две, – ответил я и пожал плечами.

– Почему они это делают? – Блейк сняла мою тарелку с подноса. – Можно подумать, ты местная знаменитость.

Мои руки застыли. Тело напряглось. И не потому, что я о чем-то сожалел. Просто девушка коснулась больной темы, о чем и понятия не имела. Чертова фантомная боль вернулась. Я закашлялся и потянулся за бутылкой воды. Блейк смотрела на меня с таким видом, будто я загадка, которую она безуспешно пытается разгадать.

– Так ты знаменитость? – наконец спросила она.

– Был. Раньше. Где этот чертов соевый соус?

Я пошарил по столу, переворошив салфетки, пока Блейк не протянула мне пакетик.

– Спасибо.

– Оставим эту тему? Или расскажешь, что произошло?

– Тут нечего рассказывать.

А по ощущениям было все-таки похоже на свидание. Вот дерьмо. От одной этой мысли я моментально покрылся испариной. Я же именно поэтому и не обедаю с клиентками! Это заставляет их думать, будто между нами есть что-то личное, большее, чем деловые отношения. Дьявольщина!

– На втором курсе у меня был шанс войти в состав НФЛ. Я тогда играл за «Сихокс», но я… – Хруст гнущегося металла выдернул меня из кошмара наяву и вернул к жизни. – …получил травму. Вот и все.

Блейк широко открыла глаза.

– И после этого ты вернулся в универ?! После всего, что случилось?

– Не разговаривай, когда ешь, пожалуйста. Помогает пищеварению. А почему нет? – Я бросил пустой пакетик на поднос и стал перемешивать рис. – Я хотел закончить образование.

– Но…

– Мы, конечно, можем поговорить обо мне, но ты ведь платишь мне за то, чтобы мы говорили о тебе. Итак?

Блейк напряглась.

Да, это было жестоко – напомнить, что я просто сводник, которого она наняла, а не ее друг. Я заплатил за ее роллы с яйцом, и на этом личное между нами закончится. Она платит мне за услуги, а не за увлекательные рассказы о моем прошлом. Просто нужно было еще раз сказать об этом: я не делюсь своими переживаниями с клиентками. Закрыли тему.

Блейк вдруг побледнела как полотно и пригнулась. Словно она пыталась стать невидимой, но эта суперспособность внезапно исчезла.

– Вау, что такое?

– Он здесь, – сквозь зубы прошипела Блейк.

– Я знаю.

Я даже не обернулся. Парень только что вошел в кафе с Ди-Джеем, старшекурсником-защитником, и еще парочкой ребят из команды.

– Проведем небольшую разведку. В анкете ты написала, что знаешь его с четырех лет. Вы часто ходили вместе купаться. Так почему же ты вдруг стала его стесняться? Он и так все видел, сестричка!

– Тогда у меня под одеждой не было ничего интересного!

– Так, может, у тебя и сейчас там ничего интересного нет, – пожал плечами я. – Ты все время ходишь в мешковатых футболках и кофтах, откуда мне знать? Ты вообще лифчик носишь?

– Естественно! – Бледные щеки Блейк побагровели. – Только это спортивный лифчик!

– Не может быть, – с иронией в голосе ответил я. – Я буду говорить, а ты меня поправишь. Готов поспорить, что он белый. Вероятнее всего, Adidas.

Девушка покраснела еще сильнее.

– Нужно уходить, пока он нас не заметил.

– А что плохого в том, что он нас заметит?

– Когда я с ним, то начинаю вести себя как свой парень. А я больше не хочу, чтобы Дэвид так меня воспринимал. Хватит с меня того, что он все еще называет меня «приятель». Я хочу большего. Хочу, чтобы Дэвид увидел во мне нечто большее. – Блейк уронила голову на руки и практически распласталась на столе. – Хочу, чтобы он осознал, что у меня, например, есть сиськи.

– Стоит напоминать, что он все еще здесь и может тебя увидеть?

– Я знаю!

– Так покажи себя такой, какой ты хочешь, чтобы парень тебя воспринимал.

– Нет!

– Давай, ты справишься.