Я крепко сжал ее руку и прибавил звук.

– Вау. – Блейк с восхищением смотрела на экран. – Ты был великолепен!

– Я был скорее защитником, чем квотербеком, – сказал я, и в груди у меня защемило, когда я увидел, как зачарованно она следит за игрой.

Вдруг раздался голос диктора. Он комментировал, что происходит на поле, и рассказывал, кто в какую команду попал и под каким номером. И снова прозвучало мое имя.

– Иэн Хантер, был номинирован на Кубок Хайсмана, – Блейк крепче стиснула мою руку. – Один из самых талантливых молодых футболистов, увы, успел сыграть только два матча в сезоне до того печального инцидента, положившего конец его спортивной карьере. Но уверен, что десять миллионов долларов страховки все же скрасили его разочарование. – В голосе комментатора слышалась улыбка.

Блейк открыла рот. Она была в шоке.

– Ты, засранец! – Она повернулась ко мне, едва не расплескав вино. – Ты получил десять миллионов долларов и еще берешь двести долларов в день!

– В свою защиту, – засмеялся я, – могу сказать, что, если бы я брал слишком мало, получалось бы, что я обесцениваю собственные услуги. И мы не обналичили ни один из твоих чеков. Но если тебя это злит, можем пересмотреть ставки в Wingmen Inc.

– Ты правда так думаешь? – Она взмахнула руками. – Я не хотела сказать, что ты должен заниматься благотворительностью. Но тебе, оказывается, не нужны эти деньги.

– Даже без этой страховки у меня все равно не было финансовых проблем, – медленно и осторожно начал я, понимая, что мы зашли на довольно опасную территорию.

– Понятно, твои родители?..

– Да, они оставили мне этот дом. И еще несколько.

Я пожал плечами, потому что еще не был готов рассказывать ей о своем состоянии. Да и вообще, разве в этом дело? Это всего лишь деньги. Они не давали мне ничего, кроме пустоты в душе.

Только футбол делал меня кем-то стоящим.

Но Блейк давала мне гораздо больше.

Ее губы изогнулись в смущенной улыбке.

– Извини, что выступила не по делу.

Я не сразу понял, что почувствовал, услышав эти слова. Больше всего это было похоже на облегчение. Вряд ли я когда-либо признаюсь Лексу в том, что анализирую свои чувства и ощущения, как это делают девушки.

Блейк подмигнула мне и показала на красный винный подтек на белом покрывале.

– Извини, что испортила тебе белье.

– Ничего, ты это отработаешь. – Я снова был собой, поэтому самодовольно улыбнулся. – Это будет тяжелая работа. И делать ее придется в спальне. Тебе это интересно?

– Это надолго? – Она прищурилась.

– Навсегда.

– Хм, тогда мне лучше начать прямо сейчас.

– Прекрасно. – И отставив бокал с вином, я прошептал: – На колени, сладкие щечки.

Я наблюдал за ними.

О чем они даже не догадывались.

Ситуация, конечно, неприличная. Но мне было насрать. Мне и трезвому-то по фигу.

А сейчас я был в стельку пьяный. А они…

Целовались, обнимались, держались за руки. И мне больше всего на свете хотелось разбить пивную бутылку о голову Иэна, хорошенько его встряхнуть и заорать:

– Какого черта ты рушишь такую идеальную жизнь!

Даже после аварии у него было все, что только можно пожелать: женщины, секс, еще женщины… Кстати, я уже упоминал секс? Потому что секса у него было более чем достаточно.

А что теперь? Он от всего этого отказался. Он все это променял. На что? На чей-то зад? Он же мог поиметь любую классную телку на кампусе.

– Что за лузер, – бесился я, отметая смутные подозрения о том, что упускаю что-то сам, хотя у меня все складывалось просто блестяще.

Девушка-бармен наклонилась ко мне и протянула еще бутылку пива. Ее торчащие сиськи чуть не вываливались из огромного декольте.

– Что, Лекс, бурная ночка?