Арсеньевича.

— Потом произошло убийство аховмедца, спустя несколько дней пришли вы с этим изображением, что увидели на теле мертвого. Я посчитал, что не будет дурным объяснить вам его обозначение. И все. А сегодняшним днем это досадное происшествие…

— Какое происшествие? — Встрепенулся Витольд Львович.

— Я, признаться, толком ничего не понял. Послышался шум, когда я выглянул, никого уже не было. Позже явился Маар То Кин с подопечными. Он сказал, что моей жизни угрожает опасность. Некто пытался проникнуть ко мне, и аховмедцам надлежит некоторое время охранять меня. Право, какая-то чушь.

Орчук был согласен с Галаховым, вздор полнейший. И так едва поспевал за слишком быстрым разговором — Галахов, отец предателя и сам оказывается на короткой ноге с козлоногими. Но это ладно. Теперь и его некто убить пытается, мало им своего душегубца, теперь что еще, за профессорским гоняться изволите? Вот только Меркулов в лице изменился, весь побледнел, да точно в пружину сжался.

— Простите меня, Виталий Арсеньевич, — чуть ли не заикаясь произнес титулярный советник.

— Ну что вы, Витольд Львович, это вы меня простите. Пришли ко мне в гости, а тут вам еще бока намяли. Кстати, если не секрет, по какому вопросу пожаловали? Вы ведь не просто так к старику чай попить зашли?

— Не просто так. И по всей видимости, именно я спровоцировал покушение на вашу жизнь.

— Какое покушение? — Галахов завертел головой: на Маар То Кина, на Меркулова, на Миха, снова на аховмедца. — Объясните хоть что-нибудь!

— Хорошо. Сегодня я неосторожно обронил в обер-полицмейстерстве, что мне необходимо навестить вас, Виталий Арсеньевич. Обмолвился, совершенно не подумавши о последствиях и о том, что это могут услышать не те уши… — Витольд Львович замолчал и вдруг повернулся к козлоногому. — Достопочтенный Маар То Кин, у меня к вам предложение о сотрудничестве.

Аховмедец и бровью не повел, будто сказанное его не касалось.

— Я знаю, что Виталию Арсеньевичу пытался навредить тот же самый субьект, что и убил Логофета. Ростом ниже меня, весь в черном.

Даже Мих заметил, что Маар То Кин стал реже дышать, а лицо его слегка исказилось. Но Меркулов и не думал выжидать, пытаясь склонить аховмедца путем душевных терзаний, он продолжал говорить.

— Знаю, что смерть Логофета связана со святыней, только из-за которой вы согласились на неравный мир с дрежинцами.

Маар То Кин с силой сдавил кресло в котором сидел, копыто против воли стало постукивать по полу. Вряд ли козлоногий что хотел передать, скорее, не мог себя держать в узде. Орчук про себя даже усмехнулся, а хорошо бы этих прочих, так похожих на животных, по-настоящему в узде держать.

— Знаю даже, кто пообещал вам святыню, но не сдержал слово. Брат Императора, великий князь.

Теперь Миху даже жалко аховмедца стало. Напоминал он шулера, севшего играть в полной уверенности, что уйдет домой с набитыми карманами, но попавшего на более искусного игрока.

— И я клянусь, что сделаю все, чтобы вернуть святыню и передать ее вам. Это дело даже не личных интересов, а государственной важности. Но и вы должны мне помочь. Расскажите, что вы видели сегодня.

Орчук головой покачал. На что им события сегодняшние ворошить? Даже он понял, Черный сюда прибывал не с добрыми намерениями, а старика укокошить. Как и зачем? Так Витольд Львович сам признался, имел неосторожность сказать, что к Галахову отправится. Вот искариот, кем бы он ни был, и послал Черного вперед их. Теперь бы взять да козлоногого сразу о святыне спросить. Чего вокруг да около ходить? Тем паче вон, рот открыл, отвечает.

— Мы всегда в ответе за своих людей. Вернее, вы нас за людей не считаете. Как вы говорите, прочие? Так вот, когда убили Ло… Рее Ол Дейна, ко всем высокопоставленным чинам была приставлена охрана. Включая Виталия Арсеньевича. Не смотрите так, он тиир кан. Мы не могли допустить, чтобы из- за нас его жизни или здоровью угрожала опасность.

— Когда мы приходили в университет, ваш человек уже был там?

— Да, снаружи. И вас заметил. Он просил милостыню снаружи, копыта специально тряпками замотал, а сам робу накинул, будто из нищих паломников. И за домом всегда смотрели, чтобы не дай Рогатый, — Маар То Кин вдруг осекся и, как маленький мальчик, ударил себя по губам, будто сказал нечто непотребное, — чтобы не дай Бог что не произошло. И вот сегодня, прямо посреди дня, Таал Ки Ри заметил человека в черном, который совершенно не таясь, направился к дому Виталия Арсеньевича. Ему пришлось вступать в бой.

— И он одолел Черного? — Изумился Витольд Львович.

— Не совсем, — уклончиво отозвался Маар То Ки, — но он спугнул убийцу. После этого отправил сообщение мне, и я прибыл сюда со своими людьми.

— То есть, решительно ничего нового мы не узнали, — подытожил Меркулов, — думаю, вам и нам, соответственно, повезло в том, что Черный был до того ранен. Иначе ни Таал Ки Ри, ни профессор бы ничего не рассказали.

Пожилой аховмедец собрался возмутиться, но Витольд Львович уже перебил его.

— Маар То Кин, скажите, что представляет собой святыня?