поздравительного звонка от президента по окончании кампании» [09SANSALYADOR206].
На инаугурации Фумеса Госдепартамент решил применить свою самую тяжелую артиллерию в осуществлении этой стратегии. Действительно, не часто госсекретари США присутствуют на инаугурациях президентов в небольших развивающихся странах, однако для исторической инаугурации 2009 года в Сальвадоре — впервые отмечавшей вступление в должность президента от левой партии — администрация Обамы сделала исключение. Причины визита Хиллари Клинтон совершенно очевидны из «установочной» депеши, направленной ей посольством заранее. Депеша пронизана страхом перед переходом страны под идеологический контроль Чавеса и Кастро:
«Избранный и готовящийся вступить в должность президент Маурицио Фунес, который шел на выборах в качестве умеренного, дружественного к США кандидата, выразил свое желание сделать США и Бразилию своими ближайшими союзниками. Но его также склоняют к радикализму элементы из левого движения FMLN, партии, в которую он вступил в 2008 году, чтобы выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах. Хотя Фунес уговорил нескольких членов FMLN принять прагматичный подход к управлению, центр тяжести партии по-прежнему смещен к радикально левым и связан с собратьями Чавеса и Кастро. Само ваше присутствие на его инаугурации и ваши слова, сказанные новому президенту и публике относительно широкой и глубокой приверженности правительства Соединенных Штатов поддержке Сальвадора, укрепят его в том, что: 1) его собственные инстинкты, тянущие его в сторону прагматизма, верны; и 2) правительство США столь же надежно, как и его слова, когда мы говорим, что судим о правительстве не по его идеологии, а по его уважению к демократическим ценностям» [09SANSALVADOR445].
В более поздних депешах обсуждаются усилия американских дипломатов по «привлечению и поддержанию умеренных в правительстве Сальвадора» за счет «несгибаемых» элементов FMLN, «стремящихся к осуществлению боливарианского, чавистского сценария» [10SANSALVADOR37]. Напряженность между Фунесом и руководством FMLN достигла пика в конце 2011 и начале 2012 года, когда президент Сальвадора снял лидеров FMLN с ключевых постов в службах безопасности и заменил их военными офицерами, — неоднозначный и, вероятно, неконституционный шаг, который руководство FMLN приписало давлению правительства США{590}.
Пять лет спустя, когда на президентских выборах 2014 года победу одержал давний лидер FMLN Сальвадор Санчес Серен, администрация Обамы не проявляла оптимизма по поводу своей способности кооптировать нового президента и прислала на инаугурацию Серена делегацию чрезвычайно низкого уровня, возглавляемую Марией Контрерас-Свит, руководителем Управления по делам малого бизнеса США.
Никарагуа
Последнее столетие стало свидетелем почти непрекращающегося прямого вмешательства в дела Никарагуа со стороны Соединенных Штатов, включая, в особенности, противодействие сандинистскому правительству, в 1979 году сбросившему диктатуру, которую несколько десятилетий поддерживали Соединенные Штаты. Это вмешательство подразумевало вооружение и обучение сил мятежников, «контрас», печально прославившихся своими зверствами, однако получавшими непрерывную поддержку США даже после того, как сандинистское правительство в 1984 году было избрано демократическим путем. Оппозиция данному вмешательству в самих США заставила Конгресс прекратить помощь «контрас», что привело к скандалу «Иран- контрас», когда выяснилось, что Белый дом продолжал финансировать мятежников не предусмотренными законом методами {591}.
Через 15 лет, когда Даниэль Ортега и Сандинистский фронт национального освобождения (СФНО) готовились к политическому возвращению у избирательных урн, как отреагировали на это США? Изменилась ли по-настоящему их политика по отношению к Никарагуа? Хотя язык, возможно, и стал дипломатичнее, депеши говорят о том, что американцы по-прежнему работают против сандинистов.
В ноябре 2003 года в Манагуа госсекретарь Колин Пауэлл обедал с президентом Никарагуа Энрике Боланьосом и заявил прессе, что, хотя «история между Соединенными Штатами и Никарагуа в течение многих лет была неоднозначной, а я являюсь частью более ранней эпохи», сейчас — более «светлая эра», полная демократии и верховенства права, которая «позволит Никарагуа играть важную, законную роль в Центральной Америке и на всем Американском континенте»{592}.
Через три года, всего за несколько дней до выборов, которые возвратят президентство Ортеге и СФНО, представитель Госдепартамента Шон МакКормак заявил прессе: «Мы не пытаемся скрывать свое мнение и не пытаемся занять какую-то позицию. Это демократические выборы. Если вы посмотрите вокруг, на другие страны мира, мы не занимаем позиций. Мы не пытаемся влиять на эти выборы»{593}. Однако, как выясняется из депеш, посольство США в Никарагуа давно работало над тем, чтобы не допустить победы СФНО, направляя деньги оппозиционным партиям, предостерегая о последствиях возможной победы СФНО для отношений с США и разрабатывая «компромат» на лидирующих кандидатов, которых США не хотели видеть у власти. Выборы будут гонкой пяти кандидатов, и из депеш ясно, что Соединенные Штаты поддерживали Эдуардо Монтеалегре из Либерального альянса Никарагуа (ЛАН) и в особенности выступали против бывшего президента Даниэля Ортеги от СФНО и Хосе Рико от Либерально-конституционной партии (ЛКП).
