объясниться.

Лишь с третьей попытки ей удалось остановить несущегося куда-то мужчину, схватив за руку. На оклики он не отзывался.

– Что? – получилось грубо, но на другое обращение она и не рассчитывала.

– Я виновата, прости.

– Ты хоть успела сделать, что хотела?

– Нет.

– Жаль… – Артем повернулся, продолжая свой путь.

– Я все исправлю! – Саша бросила обещание вдогонку.

– Я не понимаю, тебя, Саша. Хоть убей, не понимаю. О чем ты?

– Это несправедливо, я виновата, не ты.

Артем остановился, снова развернулся, подошел, схватил за плечи, легонько встряхнул.

– Ты о чем? Я иногда думаю, что тебе нравится зарабатывать себе все новые и новые проблемы. Успокойся. Сиди тихо, жди, когда отец решится наконец-то на действия. Тихо, Саша. Я не нуждаюсь в твоей защите. Впрочем, как и в защите кого бы то ни было. Поняла?

Девушка кивнула. Но от своих мыслей не отказалась, упрямство она унаследовала от отца. Может, Самарский прав и в ней просто взыграл правозащитник, а может, это попытка очистить проснувшуюся вдруг совесть, Саша не знала, но оставлять все просто так не собиралась точно.

– Так нельзя, Снежа, – Дима положил руку на ватное одеяло, под которым от него, да и от мира вообще, пряталась девушка, – тебе нужно заниматься заказами, хоть бы посмотрела на телефон, сколько там пропущенных?

– Он не звонил… – приглушенный хрип, и Снежа снова погрузилась в транс.

– О боже, Снежана, вы сотни раз ссорились и мирились, и еще столько же раз будете ссориться! Ты собираешься каждый раз вести себя как малолетняя истеричка?

Дима знал сестру как никто, обидеть ее самолюбие больше, чем назвав инфантильной, совершающей опрометчивые детские поступки, – невозможно. Такова участь младших сестер, которые терпеть не могут в глазах своих старших выглядеть детьми.

Подействовало. Сначала было откинуто одеяло, потом девушка села, собрала волосы в тугой пучок, встала с кровати.

– Ты собирался уезжать?

– Собирался, завтра.

– Мог бы и сегодня, – девушка явно обиделась.

– Ну, Снежа, перестань, – Дима потянулся к сестре, собираясь потрепать по голове, но она увернулась.

– Передавай другу привет.

– Ты что, ревнуешь? Я работать еду, и Слава там работает, дурочка! – мужчина улыбнулся, но Снежа его радости почему-то не разделила.

– Если будет спрашивать, скажешь, что я с новым молодым человеком уехала, сам уж придумай, работать или отдыхать.

– С кем? – Дима спросил таким тоном, будто у нее не может быть молодого человека в принципе, а тем более нового.

– С молодым человеком, Дима! Это такие мужчины, которые проводят время со своей женщиной, а не у черта на рогах, все в проектах!

– С каким молодым человеком? У тебя что, кто-то появился? – его как из ведра окатили. Это не вписывалось в его видение своей дальнейшей жизни и жизни Снежаны с Яром.

– Нет, я только хочу узнать, насколько не нужна ему! – еще и брату врать она не собиралась. Просто на душе было ужасно тошно. Тошно осознавать, что человек, которого ты, казалось, любишь всю сознательную жизнь, может так просто пропасть из этой твоей жизни. Ведь проблема в том, что Яр может, а она нет.

Технически, Самарский уволил Артема вчера, фактически, достаточно сложно уйти, когда находишься в нескольких тысячах километров от дома, а заказать билет получается лишь на завтрашний рейс.

Артем осознавал свою вину, не собирался оправдываться или пытаться зацепиться за возможность аргументировать все одним простым «но ведь ничего не случилось!», он прекрасно знал, что допусти подобное упущение любой из его подчиненных – вылетел бы еще быстрее.

На глаза Самарскому он тоже пытался не попадаться, не боялся, просто самому было стыдно. А жалел лишь об одном – скоро прилетает Димасик, и он- то не упустит возможности выразить свои соболезнования по поводу утраты работы. Хотя, ведь можно уже не сдерживаться, а дать хорошенько между глаз. В плане физической силы Ермолов явно проигрывал.

Сотня вопросов крутилась в голове, но главный – что дальше? Как люди ищут работу? Что делать в тот период, пока работы не будет? Как объяснить это тем, кто нуждается в его поддержке?

– Можно? – сначала в комнату постучали, а потом в щели показалось лицо Титовой. Дурдом. Пленница пришла проведать уволенного тюремщика.

– Тебе разрешили выходить из комнаты? – Артем сел на кровать, не позволяя, но, в то же время, и не запрещая девушке войти. Пусть сама решает.