спонтанно.

– Что-то срочное? Я уезжаю.

– Надолго? – охранник подошел, еще толком сам не уверенный, можно ли считать срочным отказ от еды Титовой.

– Я еду в город. Что ты хотел?

– Это насчет Титовой…

– Кто бы сомневался, – потратив на раздумья несколько секунд, Яр снова открыл дверь в кабинет, пропуская Артема вперед. Утром он стал свидетелем любопытнейшей сцены, Артем не закрыл двери, когда принес пленнице завтрак, а проходя мимо, не заметить того, как парень чуть ли не на коленях ползает перед девчонкой, было сложно. Если даже начальник его охраны пресмыкается перед соплячкой, конечно, она будет устраивать представления ему. – В чем проблема?

– Она объявила голодовку.

– Изобретательно, ничего не скажешь, – Яр усмехнулся, – сама додумалась или ты ей подсказал?

Артем непонимающе глянул на шефа:

– Она не ест уже третий день, ничего, совершенно. Это опасно.

– А некоторые говорят, что даже полезно… – нет, Яр не был в восторге, услышав, что Саша еще и так взбрыкнула, но ему была даже больше интересна реакция ее личного защитника, Артема.

– Не верите мне, зайдите сами, полюбуйтесь, на кого она похожа сейчас, тенью ходит по комнате, когда встать может.

– А на кого она должна быть похожа? Она заложница, Артем. Мне кажется, ты стал это забывать.

Контраргументов у Артема не было. Это понимал и он сам, и Самарский, внимательно следящий за опустившим взгляд собеседником. А потом сделал то, чего сам от себя не ожидал – сжалился, только неизвестно над Артемом или Сашей.

– Ладно, что ты предлагаешь? Ты ведь не просто так пришел, поставить меня в известность?

– Ей нужен человек, которому она сможет довериться…

Яр усмехнулся:

– Ты предлагаешь похитить-таки еще и ее подружку? Или сделаешь заказ непосредственно у принцессы, кого бы она хотела видеть подле себя?

– Нет, – Артем был готов, что ему предстоит достаточно сложный путь в попытках доказать правильность своих рассуждений, – вы ведь хотите получить больше информации о Титове? Такой, которую может знать только самые к нему приближенные, такой, которую сложно получить подкупом людей, которые в деньгах не нуждаются? Она такой обладает, я уверен, и она может ей поделиться.

Яр смотрел на Артема напряженно, даже не моргая, но не перебивал. Идея, в общем-то, хороша. Очень хороша. Две недели у них впереди точно, зная Титова, он будет тянуть до последнего, и их ведь, правда, можно потратить с пользой.

– Продолжай.

– Я предлагаю попытаться ее разговорить, втереться в доверие, если не сдружиться, то хотя бы не… – Артем хотел сказать, что методы Яра не слишком способствуют сближению Саши с похитителями, но решил, что с критикой лучше повременить. – Вы же видите, под прессингом она только упрямится еще больше и закрывается, такое с ней не действует. А силой… Вы ведь не будете все это время принуждать ее силой…

– Почему же? – Самарский прищурился, ощущая, что был бы не против снова посмотреть на то, как медовые глаза расширяются, гневно сверкают, а потом испепеляют. За ней интересно наблюдать, очень. – Она заложница, Артем. Мне положено вести себя именно так, как ты сказал.

– Но это не даст тот результат, который вам нужен.

– Ладно, так что ты предлагаешь?

– Я предлагаю поручить втереться в доверие одному человеку, приблизиться, вывести из состояния апатии, помочь и нам и ей.

– Кого же, предлагаешь себя? – Самарский уже в который раз с раздражением отмечал их странную обоюдную симпатию.

– Нет. Глафира. Она будет искренне рада пообщаться с… гостьей. А Александра Константиновна попытается с ней сойтись хотя бы для того, чтобы выяснить все интересующее ее. Где она, что здесь с охраной… – про себя мужчина добавил, что Глаше отказать в обеде в стократ сложней, чем ему.

А ведь это идея… Ярослав непроизвольно кивнул. Глаша… Ей он доверяет безоговорочно. Еще две недели она точно будет пытаться прорваться к неизвестной, вытягивая информацию и из него самого, и из других служащих. Кроме того, она располагает к себе, может ей даже удастся больше чем ему, намного меньшей кровью. Он не садист, особого удовольствия, доставляя страдания Саше, он не получает, хоть и всячески пытается доказать противное другим и себе.

– Молодец, Артем, – Яр поднялся с кресла, – я поговорю с Глафирой вечером, как вернусь. Сделаем принцессе сюрприз.

Дима устроился удобней в кресле Самарского, развернувшись к огромному окну. Вид на шумный мегаполис отсюда бесподобный. А так ведь недолго и привыкнуть… К своей значимости, к отсутствию кого бы то ни было над тобой, ко всевластию. Неудивительно, что Ярослав так стремился к тому, что теперь имеет. Видимо он четко представлял, чего же хочет. Из раздумий мужчину вырвал звук звонка, он повернулся, схватил трубку внутреннего: