— Я собиралась пойти и нормально поговорить, — вздохнула мама, — а теперь нормально не получится. Еще обвинят в клевете…

— Никакой клеветы! — Геля передвинула ползунок почти на финал ролика. — Все очень аккуратно! Мы про взятку вообще ничего не говорили, сказали, что тебе придется платить штраф.

Из динамиков донеслось: «Ну, вы же понимаете…»

Мама протяжно вздохнула и захлопнула ноутбук.

— Удалить ролик, я так понимаю, можно не просить?

Мама и дочь одинаковыми жестами скрестили руки на груди.

Геула проснулась от телефонного звонка.

— Пять тысяч просмотров, — сказал Ян. — Кто-то ссылку дал на тутбае[29]. Двести пятьдесят комментариев.

Геула села на кровати и попыталась сосредоточиться.

— И что теперь делать? — спросила она.

— Теперь — ничего, — усмехнулся Ян, — мы хотели огласки. Мы ее получили.

Раздался звонок в дверь.

— Это я звоню, — сказал Ян, — давай вместе посмотрим комменты, там есть такие, что отвечать надо.

За день Лиза заряжала телефон трижды. Писали одноклассники и однокурсники, звонили старые клиенты, писали знакомые знакомых. Мессенджеры разрывались, аппарат жужжал и грелся.

Первые пару часов Геулина мама честно пыталась отвечать, потом только лайкала и отделывалась смайликами.

Закончилось это все слезами. Геула с Яном приехали в центр, чтобы посоветоваться с Чиной, и застали рыдающую Лизу у него в кабинете.

— Что? — вскрикнула Геля и кинулась к маме.

— Эти люди… — рыдала Лиза, — они мне столько хорошего за сегодня наговорили. Я даже не знаю их… А они…

Последним аккордом была ворвавшаяся прямо к Чине Елена Васильевна Иванова. Она чуть не задушила Лизу в объятиях.

— Я як фотку убачыла[30], так сразу и узнала! Лизка! Где ж ты была? Я ж за тебя бошки всем поотрываю!

Геула, которая помнила грозную тетю в столовой, онемела и попыталась бочком выйти из кабинета.

— Дочка твоя? Дай обниму! — среагировала на шевеление Елена Васильевна. — Да мы с твоей мамкой как раз были как ты сейчас! Я по распределению уехала, а то б ни за что не рассталась. Твоя мамка — это огонь! Сила! Она вообще у тебя ух! В курсе?

Геула от изумления могла только кивать.

Следователь ждал Елизавету за столом — строгий, застегнутый на все пуговицы.

— Слушайте, — сказала она первым делом, — честное слово, я не собиралась шум поднимать. Хотела просто прийти и поговорить…

— Елизавета Сергеевна, — перебил ее следователь деревянным голосом, — я вас вызвал, чтобы официально сообщить: дело в отношении вас прекращено.

— Прекращено? — Лиза растерялась. — Это очень хорошо…

Хозяин кабинета продолжил все тем же официальным до тошноты тоном:

— Указом Президента «О регулировании деятельности физических лиц» производство на дому кондитерских изделий отнесено к видам деятельности, которые не являются предпринимательской.

«Да он репетировал, — поняла Лиза, — шпарит, как по бумажке».

— Таким образом, обвинение в незаконной предпринимательской деятельности в отношении вас снято. Вы должны только заплатить единый налог в размере…

— Спасибо, — перебила Лиза. — Я должна где-то расписаться?

— Если у вас есть какие-то претензии к работе правоохранительных органов, — следователь продолжал излагать заученный текст, — вы имеете право подать жалобу…

— Да какую жалобу? — махнула рукой Лиза. — Все же хорошо закончилось!

И тут в голосе следователя впервые промелькнула живая эмоция, почти детская обида:

— Например, если вы считаете, что у вас кто-то вымогал деньги…

— Слушайте, — взмолилась Лиза, — не собираюсь я ни на что жаловаться! А ролик этот… Ну, дочь у меня подросток. У нее максимализм в голове. Да еще любовь бестолковая… Вот у вас дети есть?

Следователь, который все это время не отрывал взгляда от посетительницы, что-то для себя решил и окончательно перешел на человеческий