Инстаграм. Редактировать. Уф…

Ян все-таки пролистал пару учебников по сценарному мастерству. Кое-что (всякие «арки», «биты» и прочие «перипетии») он даже не пытался запомнить. Но суть уловил. Нужен конфликт. То есть герой чего-то хочет, а ему не дают. Не просто хочет, а ему прямо вот кровь из носу нужно. Стал пересматривать любимые фильмы, чтобы проверить их на конфликт.

«Хардкор» пришлось пересматривать чуть ли не покадрово. Это кино научило его большему, чем все учебники.

Ян все выходные находился под впечатлением, ему очень хотелось придумать такой же конфликт, как в «Хардкоре». Чтобы вопрос жизни и смерти. Чтобы не было времени на всякие бла-бла-бла. Или ты прямо сейчас вытащишь кардиостимулятор из вон того чувака, или умрешь.

По инерции пересмотрел еще пару фильмов. А заодно старый черно-белый «Гамлет» (на него активно ссылался автор одного из учебников). «Гамлет» неожиданно вставил.

В понедельник пошел в школу, но думать продолжал о своем. Учителя его, к счастью, особо не дергали, только на литературе Регина Сергеевна решила потретировать:

— Маринич! А не поделишься ли и ты с нами своими соображениями по теме урока?

Ян заморгал, пытаясь вернуться к реальности:

— А что за тема?

Класс грохнул. Русичка постучала указкой по столу и ответила:

— Да бог с ней, с темой. Расскажи о книге, которую ты сейчас читаешь. Ты ведь читаешь сейчас что-то?

— Ага, — кивнул Ян. — «Гамлета».

Учительница даже вопрос не смогла задать, но Ян прочитал его по лицу.

— Нет-нет, я не прикалываюсь! — Он прижал руку к груди для убедительности. — Реально читал! И кино старое посмотрел! Крутая штука! У Шекспира же там конфликт на конфликте! И все такие… правильные! Не между хорошим и плохим, а между двумя плохими!..

Яна понесло. Он даже немного расстроился, когда Регина его остановила:

— Достаточно… Десять. Вот видишь, Ян, можешь, когда захочешь!

Выражение лица у нее при этом было странное. Ян поймал на себе несколько заинтересованных взглядов. В том числе Жанны. «Кажется, — рассеянно подумал Ян, — я ей чего-то обещал». Но тут же отвлекся. Розенкранц и Гильденстерн навели его на одну идею, которая могла оказаться суперской.

— А что это ты рисуешь? — раздался над ухом Яна голос Жанны.

— Схему, — ответил Ян, не вдаваясь в подробности.

— Какую?

Он не ответил. До конца перемены оставалось три минуты, а потом — физра, там особо не порисуешь. А Яну очень хотелось дорисовать схему сюжета, пока не забыл. Два друга, один из которых умирает, а второй тащит его на себе.

— Ну, не хочешь говорить — не надо, — пожала плечами Жанна. — А когда фотосессию… то есть видеосессию будем делать?

Теперь Ян вспомнил, что он обещал Коротич. То есть не обещал, а…

Впрочем, на разборки времени не было. Чтобы отвязаться, он заявил:

— Я не могу! У меня канал заблокирован!

— Так ведь не обязательно на твоем канале! — Жанна не собиралась отступать. — Ты просто сними и мне отдай. А я у себя выложу.

Ян мучительно пытался не потерять мысль и придумать отмазку для Жанны.

— А вообще «Сиамтуб», — продолжала она, — крутой! И идея это про сиамских брата и сестру классная…

И тут в его голове что-то вспыхнуло.

— Коротич! — сказал он с чувством. — Я тебя обожаю! И скажи Петровичу, что у меня… я ногу потянул!

Ян скомкал схему, швырнул ее в урну и бросился вниз по лестнице. Новую схему следовало составить в тихом безлюдном месте. Например, дома.

Лизе стало плохо. Она бодрилась, говорила: «Ничего, ничего, я просто полежу…», но Геля видела — что-то не так.

Лицо у мамы стало серым, а когда ей понадобилось встать, поднялась она с трудом, а потом шла, пошатываясь, как будто пол уходил у нее из-под ног.

Геула позвонила Альбине. Та примчалась через полчаса.

Мама, конечно, возмутилась, что Геля беспокоит людей по пустякам, но Аля быстро оценила ситуацию и вызвала скорую.

— Можем пока без госпитализации, — сказал врач, — стресс, давление. Больше спать, меньше нервничать.

После укола Лиза заснула, а тетя Аля с Геулой сидели на кухне и пили чай.