делает, рванул на себя свое стеклянное оружие.

– Спасибо, сынок, – сказали уже чернеющие губы Стеллы.

И кровь, хлынувшая на руки и под ноги Арно, была черной.

А в следующий миг, словно только стекляшка удерживала от этого, голова Стеллы отделилась от шеи. Покатилась, отрезанная нитью, – тончайшей до невидимости, прочнейшей до смертоносности. Новый поток крови, уже алой, плевком вылетел из среза и стек по лицу Арно.

Стелла улыбнулась. Голова ее не удержалась на краю тут же разверзшейся бездонной пропасти, черной, как беззвездный космос и кровь на полу. И без шороха, без стона полетела вниз. Исчезла из виду задолго до звука удара.

Арно рефлекторно вскинул руки, чтобы вытереть лицо.

Черные львиные лапы. Пятна крови впитывались в шкуру, словно Арно пил ее всеми порами тела. Кровь жертвы дошла до сердца и ворвалась в него…

…С воплем Арно подлетел над кроватью. И, кажется, проснулся.

Свободных комнат в бывшем научном центре было завались. Поэтому он оказался без соседей, хотя сейчас и Диймару Шепоту был бы рад.

Арно потянулся, с опаской выдыхая застоявшийся во время сна воздух и глотая новый. Не слишком свежий, но… воздух мира, где он не вгонял стеклянный клинок-осколок в голову своей мамы. Засыпать снова стало страшно. И Арно решил, что этому страху поддаться не стыдно. Он натянул штаны, свитер и вышел в коридор.

Откуда берется освещение в такие безлунные ночи, как сейчас? А деликатное, но совершенно явственное покашливание в пустом коридоре?

Арно Резанов храбрецом не был, но поведенческие модели трусов его категорически не устраивали. Поэтому вся его жизнь была как бой с самим собой. И маленькой победой стало то, что он не только остался стоять на месте, но и решился развернуться, хотя на самом деле ему ужасно захотелось пуститься в бегство, радуя эхо своими воплями. Но он обернулся.

– Даже самые страшные сны повредить не могут, Арно, – мягко сказала Алессандра Корамелл. Опираясь на грубую, но очень добротную трость, она преодолевала последние метры, отделявшие ее от мальчика. – Я услышала ваш крик и, – она чуть усмехнулась, – поспешила на помощь. Привычка, знаете ли…

– А сейчас, – Арно сглотнул, – сейчас вы не сон? Если сон, надеюсь, что не страшный.

Старая женщина тихонько засмеялась:

– Может быть, и так, а может, совсем наоборот. Но почему ты решил, что я тебе снюсь?

Арно взглядом указал на трость Алессандры:

– Вы так тихо подошли. Наяву я бы вас точно услышал.

Она снова хихикнула. Пожалуй, Женька на нее походила гораздо больше, чем Каринка. Символьер Корамелл легко взмахнула тростью, будто это была дирижерская палочка.

– Мне без нее только ходить сложно, стою, как видите, не падая, – пояснила она и показала Арно нижний конец орудия. Он был надежно замотан чем- то вроде полосок флиса, из которого были сделаны любимые толстовки Арнохи. – Видите? Частенько приходится следить за ночной дисциплиной детишек, если хочу загнать их на занятия с утра. Уметь бесшумно подкрадываться в деле воспитания детей – первое дело. Жаль, пока мои дочки были маленькими, я не усвоила эту науку. А моя собственная походка… это просто дисциплина тела. Могу хромать и кряхтеть сколько угодно, но «ходить, барышня, извольте, не топая», – передразнила она последней фразой кого-то отсутствующего. Она чуть склонила голову. – Так что же тебе приснилось, мальчик?

– Лев и…

Удивляясь собственной доверчивости, Арноха выложил этой, едва знакомой и не слишком приятной женщине свой сон в подробностях. Разумеется, историю маминой гибели ему тоже пришлось пересказать. Он и не заметил, как перескочил на рассказ о реальных событиях вчерашнего вечера.

Символьер Корамелл слушала не перебивая и не задавая вопросов. Вот только при упоминании Рудо глаза ее чуть расширились. А когда Арно, мысленно ругая себя за черствость, рассказал о смерти белого волка, Алессандра прикрыла рот рукой, но не удержалась и всхлипнула. Морщинистые веки дрогнули, по щекам потекли слезы.

– Ты поступил правильно, – сказала она, когда стало ясно, что Арно закончил. И когда пауза затянулась ровно настолько, что мальчик успел пожалеть о своей откровенности.

– В каком смысле «правильно поступил»?

– В том, что раскрыл мне свой кошмар. В том, что уничтожил Пьера и удержался от уничтожения этого несчастного заплутавшего ребенка, Диймара Шепота. Не прав ты только в том, что мучаешься, убив злодея. Не надо терзаться, ты сотворил благо многим другим людям и тварям.

В этот момент Арно понял, что именно отталкивало его в Алес-сандре. Собственно, то же, что в Диймаре Шепоте. И наверняка в большинстве трилунцев, да только он знал их маловато. Они не привыкли высоко ценить жизнь. Чужую, разумеется.

– Это все равно неправильно! – с жаром возразил он, забыв о соблюдении тишины. Его голос эхом отразился от стен. – Знаете, какой перекос сейчас происходит на Земле? Мы не знаем, как страшно… убивать.