кладбище, но я уже давно ничего в этой жизни не боялась, и уж точно не мертвецов. Мертвые мертвы. О них можно только помолиться. Живых бояться надо.

- Говорят, здесь целый орден казнили предки лассаров - ласы. Завели к берегу реки, раскромсали на куски и в воду побросали. Жители Лаида потом останки из кровавой реки вылавливали и в общей могиле схоронили.

- И что? – я отодрала зубами кусок сала и, прожевав, склонила голову, вглядываясь в дорогу. Из-за искрящегося снега под блеском убывающей луны всё расплывалось перед глазами.

- Говорят, они потом стали тенями и служат теперь Саанану. Всех, кто в это место забредет, утаскивают в воды Лаи и пожирают живьем их плоть. Вот почему вода там всегда красная и горячая.

- Я могу тебе тоже сказку рассказать, да такую страшную, что ты ночью штаны обмочишь. Например, о том, как человек через какое время из-за голода превращается в кого-то типа этих Лаидов твоих. Жрет своих ближних и обгладывает их кости. И знаешь, что самое страшное, Бун? Это правда. Давай, на дорогу смотри.

Когда мы заметили обоз, я грязно выругалась. Его плотно вели лассарские солдаты. Человек десять. А мы не рассчитывали на бой. Я людей мало взяла с собой. Но и с пустыми руками уходить никто не хотел. У нас все запасы кончились пару дней назад.

- Надо отступать, Дали. Мечи только у меня и у вас, остальные с кинжалами и один лучник. Будут потери.

- Ещё чего! Потери у нас скоро будут из-за нехватки продовольствия. Смотри, они вот здесь пройдут, я перед ними проскочу и нападать сверху буду. Обвал устроим и обрушимся на них, как снег на голову, прямо с горы. Лас и Керн пусть сразу верхом на лошадей в упряжке запрыгивают, разворачивая обоз. Я на себя возьму солдат со стороны горы, а вы, Бун, нападайте со своей. Лучник пусть прикрывает сзади.

- Рискованно.

- Я есть хочу, Бун. А когда я голодная, я очень злая. Давай! Некогда болтать!

- Да пребудет с вами Гела!

- Да пребудет!

Я хлебнула из фляги остатки талой воды и приготовилась. Мы, пригнувшись, вышли к дороге и в прыжке кубарем прокатились по дороге, а потом быстро взобрались на гору, цепляясь за выступы обледеневших камней перчатками с шипами. Через пару минут на дорогу попадали каменные глыбы, преграждая путь обозу. Лошади заржали и, встав на дыбы, остановились.

Какие-то время извозчик и солдаты оглядывались по сторонам. Кто-то суеверно осенил себя звездой.

- Разгребайте завал.

- Это может быть засада.

- Здесь не бывает засады. Эту дорогу обходят стороной.

Вот на это я и рассчитывала. Как по команде, одновременно, мы прыгнули вниз. Я четко на спину лошади с именно тем воином, который отличился самоуверенностью. Уже в прыжке обнажила кинжал и вогнала ему в шею. Резко выдернув клинок и почувствовав, как брызнула на лицо горячая кровь, я столкнула его на дорогу и взяла лошадь под уздцы. Мои люди перерезали глотки извозчику и второму солдату. С оставшимися воинами справились быстро и слаженно. Через несколько минут их трупы столкнули на обочину.

Вот тогда мы и заметили ещё около десяти лассаров. Они, видимо, отстали от обоза и теперь со свистом и криками втесались между моих воинов.

- Буууун, держите их сзади. Не давайте обойти обоз. Керн, спереди смотри, чтоб не обошли. Зажмем их. – крикнула на валласском.

Завязалась бойня с оставшимися солдатами. Загнанные в узкое пространство, они с воплями бросились на нас, размахивая острыми лассарскими мечами. Я запрыгнула на спину лошади ногами и, поднявшись на ней в полный рост, ринулась вниз, туда, где ублюдки-лассары рубили моих безоружных людей. Ветром сдернула капюшон с моей головы, как раз, когда я скрестила меч со здоровенным лассарским воином. Судя по всему, их командором. Я не видела его лица под железным шлемом, но увидела, как округлились его глаза, когда понял, что дерется с женщиной.

- Баба! Их предводительница - бешеная валлассаркая сука!

- Правильно заметил, лассар – бешеная.

В крови закипел адреналин с такой силой, что я опьянела. Давно мне не доводилось рвать солдат голыми руками, рубить их проклятые головы, как кочаны капусты, обливаясь их кровью и наслаждаясь каждым воплем и хрипом агонии. Волчица во мне довольно скалилась и облизывала клыки. Она хотела крови и мяса. Она проголодалась.

- Когда я буду тебя убивать, сучка, я вначале отымею тебя в рот.

- Всенепременно, ублюдок. Запомни эту фразу.

Он резанул меня мечом по плечу, но я распалилась дракой и даже не почувствовала, в себя пришла только тогда, когда выбила его из седла, полоснула по животу, выпустив кишки, и сдернула шлем с его головы. Подняла руки с мечом высоко вверх:

- Открой рот пошире, лассар. Тебе понравится.