поднятом рифе, но Смит, заметив оставшиеся куски свинины, лежавшие на камне возле места завтрака, воскликнул:

— Мясо так оставить нельзя, оно в такую жару быстро испортится, а кроме того, какая-нибудь хищная птица заметит его и унесет.

— Рано утром над заливом летали крупные чайки, — вспомнил Генри. — Но куда же спрятать мясо или что делать с ним? Соли у нас ведь нет, чтобы его засолить.

— Лучше всего развести огонек возле скал, а мясо развесить над ним, предложил Кинг. — Оно будет понемногу коптиться, а птицы в дыму его не тронут.

— Но тогда кто-нибудь должен остаться здесь, чтобы поддерживать огонь, сказал Смит.

— Попросим летчиков делать это время от времени и подбрасывать зеленые ветки в огонь, чтобы было больше дыма.

Так и сделали. Затем отправились осматривать поднятый риф, открытый Генри.

7. Убежище в скалах

Поднявшись на склон горы над скалами, Генри повел спутников вдоль обрыва на север, показал открытый им ручей, за которым склон горы спускался уже прямо к морю. Подойти к воде здесь было невозможно, склон обрывался к морю почти отвесными скалами, подножие которых омывал прибой. Тропа шла по пологому склону выше этих скал среди редкого леса и кустарника и вскоре привела к мертвому рифу, представлявшему собой желтоватую стену в 2–3 м высоты, местами уже поросшую кустами и даже отдельными деревьями. Этот риф тянулся на запад довольно далеко.

Осмотр его показал, что в отдаленное время, когда остров начал подниматься и риф выдвинулся из-под воды, прибой начал его разрушать. Волны выбили в рифе продольный желоб с выдававшимся над ним карнизом, а местами вымыли неглубокие пещеры.

— Вот здесь как будто можно поселиться, — сказал Генри.

— Пожалуй, место подходящее, — заметил Смит. — Пещеры в тени и открыты на север, лес не густой, топливо под руками.

— И вода также, — добавил Кинг. — Но все пещеры небольшие, каждая вместит только одного человека, во всяком случае не более двух. Придется нам разделиться.

Осмотрев весь риф, остановились на группе из пяти пещер, расположенных почти рядом; две из них даже сообщались в глубине друг с другом отверстием в разделявшей их стенке, которое нетрудно было расширить. Здесь решили устроить спальню, в одной пещере поместить Смита с сыном, в другой Керри и Кинга. В нескольких шагах дальше была пещера для летчиков, а почти рядом — другая, побольше, которая могла служить складом для разных запасов, снятых с самолета. Менее ценные вещи можно было поместить еще в одной пещере по соседству. Дно пещер было усыпано пометом диких свиней, вероятно, укрывавшихся здесь от ливней. Входы можно было загородить глыбами камня, лежавшими кое-где у подножия стены рифа, представлявшего собой площадку с почвой из кораллового песка, поросшего редкой травой и мелкими кустами.

С этой площадки открывался вид на северную половину горизонта, занятую только морем, уже успокоившимся после циклона. Путешественники долго всматривались вдаль, в надежде увидеть еще остров, но и при помощи бинокля не обнаружили ничего.

— Западный горизонт Генри осмотрел еще утром с вершины дерева, — сказал Кинг, — и также не видел нигде другой суши. Остаются еще юг и восток, которые нужно осмотреть завтра.

На обратном пути набрали в ручье воды в кувшин и опустевший большой термос, взятые с собой, и собрали две охапки топлива. Солнце было уже близко к горизонту, и на площадку у самолета легла густая тень горы. Летчики закончили свою работу, успели уже выкупаться и сидели возле огонька, от которого поднимался столб густого дыма, окутывавший окорока и голову свиньи, подвешенные к скале.

Один окорок сняли, огонь раздули, поставили кувшин для чая, нарезали кусочками мясо и нанизали на прутики. Кинг принес из кабины свой саквояж и, порывшись в нем, воскликнул:

— А вот и соль! Мой милый слуга догадался положить на всякий случай не только соль, но и красный перец и даже мешочек сахарного песку!

И Кинг с торжеством показал всем мешочек сахару и две стеклянные баночки с перцем и солью.

— Соли, конечно, немного, но на несколько дней хватит при умеренном потреблении, конечно, не для варки супа, — заявил он.

— Который все равно варить не в чем, разве в том же кувшине, что и чай, прибавил Форс, смеясь.

— Со временем мы смастерим и посуду для супа, — сказал Элиас, — если убедимся, что придется долго жить робинзонами.

Кусочки мяса посолили, поперчили и, когда вода в кувшине вскипела, палочки с шашлыком положили на угли прогоревшего костра. За это время сумерки, всегда очень короткие под тропиками, где солнце вертикально уходит за горизонт, сменились темной ночью. На небе засверкали звезды, и созвездие Южного Креста подтвердило путешественникам, что они действительно находятся к югу от экватора. Было совершенно тихо, и даже прибой на рифе в устье залива давал знать о себе только легкими всплесками. В темноте делать было нечего, и, закончив ужин и чай, все сидели вблизи угасающего костра.

— Вопрос о хлебе насущном скоро станет у нас на очередь! — заявил Кинг. Сегодня мы прикончили все продовольствие, взятое на дорогу в Пирл- Харбор. Наличие белых сухарей в санитарном грузе сомнительно, и во всяком случае их там немного. Следовательно, нам придется вскоре вступить в сношения с обитателями этого острова. Правда, полинезийцы не сеют никаких хлебных злаков и довольствуются корнями ямса, которые заменяют им хлеб.