на себя внимание майора Беляева и отвечать на вопросы, откуда у него вообще взялась новая информация.

Нет, он больше никому не верил. Питерский залетный доктор все-таки сторона менее вовлеченная, Пластинина не знает, можно будет что-нибудь наплести и проконсультироваться насчет содержимого бумаг, при этом не вдаваясь в их природу.

- Нет, к этому не могу, - ответил он Стефании. - Город маленький, кто здесь в чем замешан - неизвестно. Мне бы не хотелось раньше времени... это может быть небезопасно для... для всех.

Стефания побледнела на глазах.

А Пластинин сильно выругался про себя. Вроде хотел рассказать ей об успехах, а получилось - только напугал. Он совсем что ли за последние годы с нормальными людьми общаться разучился? Хотя чему тут удивляться. Сначала два года пришлось прожить с отморозками, неминуемо подстраиваясь под них. Затем - специфический контингент на зоне, пусть и "красной", ментовской.

- Скажите мне, ради бога, что вы нашли? - повысила голос Стефания.

- Это наркотики... какие именно - неясно. Они, если я не ошибаюсь, позволяют сбрасывать распределенные за жизнь навыки... - И Роман по верхам рассказал женщине то, что удалось узнать, исключив упоминание о смерти подопытных и постаравшись преподнести кому - неизбежным результатом такого единовременного вмешательства в личность человека, - Я вот тоже тут на днях как вбросил прилично в Интеллект, так сам чуть в кому не впал, но ничего, видите, поправился, а она - ребенок, ей больше времени нужно. - Потом он рассказал, как все подопытные со временем распределяют характеристики заново и возвращаются к жизни. - Только для этого с ними, наверное, надо как-то заниматься, объяснить им, что нужно сделать. Об этом можно с доктором питерским поговорить, раз он эксперт по посттравматическим состояниям. Вот увидите, все будет хорошо. Вернется Машка к нормальной жизни, обновленной и еще... еще лучше, чем была.

Стефания хмурилась еще некоторое время, потом вздохнула.

- Хорошо бы вы оказались правы. Это как-то успокаивающе звучит и многое объясняет.

Роман улыбнулся. Кажется, удалось закончить разговор на мажорной ноте.

- Постойте, я что-то не поняла. Вы сказали, что сильно повысили себе Интеллект? Когда? На днях? Когда я вас домой отправила? Позавчера что ли?

Роман кивнул, почему эта женщина так часто цепляет его за слова?

- А... почему вдруг так внезапно?

Пластинин осмотрелся вокруг, словно в поиске ответа. Взгляд упал на кассу.

- Сдачу стало сложно в уме считать, - улыбнулся, но вышло не искренне.

- Роман Павлович... это как-то связано с...

Он смотрел ей в глаза, не перебивая. А она почему-то не могла закончить фразу.

- Нет, - наконец ответил он и медленно добавил. - Это связано только с моими личными планами на жизнь.

Теперь Стефания смотрела на него не отрываясь.

Он развернулся и пошел за стойку, схватил первый попавшийся стакан и принялся его вытирать.

- У меня завтра выходной, хотел наведаться в молодежный клуб, куда ходили девочки. Подскажите где это, пожалуйста.

- Да тут, недалеко, за рынком серое одноэтажное здание старой школы. Вы увидите вывеску.

- Спасибо! И не забудьте позвонить мне завтра, - напомнил он, - насчет встречи с врачом. Когда у него там время будет.

На следующий день Пластинин встал рано, позавтракал овсяной кашей, любовь к которой, вопреки всему, не отбила даже зона. Выпил чай с бутербродами. За окном лил дождь, и так позволивший солнцу неприлично долго светить в Ленинградской области без перерыва. Капли спускались по оконному стеклу, словно чьи-то слезы. Именно такое банальное сравнение пришло Роману в голову.

Он надел кожаную куртку, кепку от дождя - зонтики никогда не любил, вышел из квартиры. Спустившись этажом ниже, наткнулся на возвращающегося домой соседа - дядю Светланы Муровой. Тот пошатывался и обдавал запахом влаги и перегаром всю лестничную клетку.

Сосед посмотрел на Романа:

- Ну?

- В процессе, вечером зайду - расскажу.

- Эээ... говори сейчас!

- Проспись, - Пластинин оставил мужчину и поспешил вниз.

Не разбирая дороги Роман шел по лужам. Судя по описанию Стефании - клуб был недалеко. Он помнил это здание из серого кирпича сразу за продуктовым рынком, где все еще зеленью, овощами и картошкой торговали бабушки, не желая признавать массированное наступление супер- и гипермаркетов по всей стране. Да, в области еще было полно поселков и деревень, где продукты можно было купить лишь в автолавке, приезжающей строго по расписанию, но в районных центрах магазины шаговой доступности могли конкурировать с универсальными собратьями только за счет незаконной круглосуточной продажи алкоголя.