Роман пододвинулся поближе к нему, наклонился и шепотом сказал:

- Подь сюды.

Максим медленно, в три движения, приблизил голову к Роману.

Целую минуту Пластинин что-то сообщал собеседнику, глаза у того раскрывались все шире и шире, хотя казалось еще чуть-чуть и они выпадут прямо на обхарканный пол.

Наконец, Роман отодвинулся в свой угол. Максиму потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Затем трясущейся рукой он пригладил волосы, словно боялся, что они встали дыбом от услышанного.

- Обещаю, - повторил Пластинин.

- Я не знаю, кто именно, зачем и кому их передавал. В Питере взял из закладки килограмм таблеток, говорили, что это БАДы, а никакие не экстази, привез сюда, в другую закладку надо было положить. Но на вокзале меня приняли.

- Еще что-то с собой было?

- Да нет почти.

- А все-таки?

- Полтора скорости. Но для себя.

Вот почему парня потряхивало и качало - отходняки.

- Ясно. Короче, не переживай слишком. Я сейчас выйду - достану тебе хорошего адвоката. Потом расплатишься. От таблеток отмажу, а скорость... посмотрим.

Глаза у Максима блеснули надеждой. Может быть все обойдется? Первый раз, все-таки.

- Ты точно не знаешь ни одного имени?

- Нет, - покачал головой парень. - За все время слышал только одно слово, похожее на фамилию или кличку.

Роман с трудом сдержался, чтобы не показать интереса.

- Ну?

- Мангала или... Мандала... или ман...

- Может быть еще скажешь - Манданда?

- Нет, вроде не такая. А что, ты знаешь кого-то с такой погремухой?

- Да, - глубоко вздохнул Роман. - Манданда - вратарь сборной Франции по футболу.

- Нет, не он, - сгорбился Максим, - вряд ли французский вратарь стал бы банчить колесами в Ленинградской области.

Роман даже не удивился такой логике. Ему нужно было подумать над услышанным. Что он узнал? В Волхов из Петербурга ввозят таблетки - подумаешь, велико открытие. Цепляло здесь другое. Либо Максим был конченым придурком, чтобы поверить, будто БАДы нельзя привезти легальным способом, не прибегая к конспирации наркоторговцев, либо это действительно были не колеса экстази, а что-то другое. И вот это возможное "что-то другое" не давало покоя. Слишком часто за последнее время он встречался с таинственными препаратами или их следами.

Но выжать из паренька больше - было попросту невозможно. Не знал он нихрена.

Дверь в обезьянник открылась, молодой сержант с кислой мордой пробурчал:

- Пластинин...

- Что? - ответил Роман, не меняя позы.

- Что, что?! На выход.

Роман был уже в дверях, когда Максим крикнул ему вдогонку:

- Дронов!

Он обернулся.

- Моя фамилия - Дронов.

Роман кивнул. Конечно, он не собирался искать адвоката и помогать парню отмазаться - не в тех он сейчас сам условиях. Да и виноват Максимка. Может быть отсидит, да поумнеет. За то, что обманом и пустыми обещаниями помощи он выцыганил крохи полезной информации совесть Романа не мучила: он его под статью не подводил, дурь в руки не пихал, ментам не сдавал.

В кабинете, куда привел сержант, в молчании сидели майор Беляев и сосед из квартиры снизу, только что доставивший его паспорт.

- Он? - спросил Беляев и кивнул на Романа.

- Да, - ответил сосед.

- Подтверждаете, значится?

- Подтверждаю.

- Свободны, - не поднимая глаз, попрощался майор.