Судьба Таламира была решена. Он станет герцогом Карнавон. А уж сумеет ли он удержать эти земли, или они впадут в хаос безвластия – ее величество устраивал любой вариант. В мутной воде рыбка ловится, почему бы ей и не половить жирных карасиков?
Оставался повод, но его Лидия нашла моментально. Карнавоны должны были передать то, что доверил им на хранение Морской король. Последний из королей.
Не передадут? Уничтожить всех! Замок с землей сравнять и солью посыпать!
Передадут? Точно! Передали подделку! Уничтожить всех! Замок с землей сравнять и солью посыпать!
Есть что-то общее в обоих вариантах? Ничего страшного, так надежнее.
В планах Лидии не значилась женитьба Таламира на Алаис Карнавон, но, подумав, она пришла к выводу, что так даже выгоднее. Сын герцогессы и конюха… х-ха! Пусть это отродье и наследует титул и замок, но никто и никогда следующие поколений десять, не примет мальчишку. Кроме нее.
Она сможет подогреть придворных, и наследник Карнавона окажется в самом сердце бури. Все вокруг будут его презирать, будут плеваться ему вслед, смеяться, презирать, так, что себя он найдет только на службе короне. Она еще подумает, как это лучше обставить.
А Алаис Карнавон?
Мало ли женщин умирает родами? Надо только, чтобы роды проходили в нужном месте и в нужное время, а уж лучших повитух Лидия обеспечит. Преследуя, кстати, и собственные цели – лишаться такого любовника, как Ант королеве вовсе не хотелось. Сильный, страстный, неутомимый… м-да, этой девчонке Карнавон неоправданно повезло. Ну, пусть хоть перед смертью порадуется.
Королева нахмурилась, аккуратно тронула заячьей лапкой морщинку на лбу, подумала, и нанесла пудру еще раз.
Все бы она отдала за молодость. Но – увы. Времена чудес и Морских королей прошли. Лидии даже не интересно было, что там Морской король отдал на сохранение Карнавонам. Какая теперь разница?
Ккарнавоны мертвы, угрозы власти Лидии практически не осталось, остатки заговорщиков она додавит, а сейчас…
Королева прошла к столу, уселась, открыла чернильницу нетерпеливым движением – и по бумаге побежало перо, оставляя за собой прихотливую вязь ровных строчек.
Дорогой друг мой.
Надеюсь, ваше сиятельство, герцог Карнавон, мы по-прежнему остаемся друзьями…
Пусть приезжает в столицу, пусть привозит свою жену, а там посмотрим, как дальше действовать.
Род Карнавон.
Самый неприятный долг – супружеский, сколько его не отдавай, все равно должна будешь. Эту истину Алаиис постигла на своем личном опыте и мечтала о перерасчете.
Тьер Таламир был хуже любого коллекторского агентства. Неумолимо настигая супругу ночь за ночью, да еще и несколько раз за ночь. Мыться каждый день ему и в голову не приходило, в лучшем случае раз в пять-шесть дней, зубы чистить – тоже, так что об удовольствии речь не шла. Ляг на спину и терпи, как раньше придворные дамы делали. Зажми в руке надушенный платочек и подноси к морде в особо острые моменты.
Алаис, кстати, так и делала, иначе бы ее просто стошнило. Какое уж там удовольствие!
Кто-нибудь знает, чем пахнут лошади? Потом они пахнут, а вовсе даже не розами. А когда конский пот, когда собственно человеческий пот, да еще и грязь…
Алаис чувствовала, что начинает с тоской вспоминать метросексуалов! Подумаешь, мужчина маникюр делает! И что? Зато рядом с ним стоять можно! Дышать можно!
Одно утешение – Таламир знал позы, в которых можно было не обнюхивать партнера. К тому же, грубым с Алаис он не был. Он не бил супругу в постели, не унижал, не старался причинить боль… он просто выполнял свой долг, стремясь обрюхатить жену как можно скорее. И Алаис искренне боялась, что ему это удастся.
Навыки у нее были отработаны еще с той жизни, и в опасные дни она уже один раз отравилась (пришлось съесть тухлое яйцо, рвало ее немилосердно, но о каком-либо выполнении супружеского долга речь целых два дня не шла). Но сколько впереди тех дней? Да и не такой уж это надежный метод предохранения.
Впрочем, красные дни календаря пришли точно в срок.
Алаис мысленно возблагодарила всех местных богов, а напоказ разрыдалась в три ручья. Да так, что Таламир почувствовал угрызения совести. За этот месяц он даже успел немного привязаться к супруге. Как к дорогой, статусной игрушке, но все же!
Хотя привязанность у мужчины проявлялась весьма странно. С одной стороны – он даже немного гордился женой. С другой – осознавал, что Алаис выше него по происхождению, воспитанию, образованию… и иногда это прорывалось в интонациях, во взглядах, в приказах… Он осознавал, что без Алаис
