поднос вывалить, никто и не задумается. Где логика – непонятно. Но сама нацепить весь этот кошмар Алаис не могла и радовалась только, что до корсетов и кринолинов тут пока не дошли, просто шнуровками обходились.
Вот Лили и помогала ей в один прекрасный момент. Стража ждала за дверью, кто ж их пустит туда, где герцогесса переодевается? Пусть Таламир сам смотрит, сам и пугается.
Алаис смотрела в никуда, ожидая конца процесса утяжки, когда в ее руку скользнул крохотный клочок пергамента.
– Госпожа, вам просили передать.
Алаис молча кивнула. Сунула клочок за вырез платья и забыла о нем до конца дня.
Да, карманов тут еще не придумали. А вот в бюстгальтер совать можно было что хочешь.
И платья рассчитаны были на покойную мать, так что у Алаис они жалобно пузырились на двух прыщиках, хоть талмуд туда прячь, и шнуровка была такой, что ничего не выпадет. Так что…
Вечером, оставшись одна в своей комнате, Алаис пробежала глазами строчки.
Алаис, в память об Алите я готов спасти тебя от этого зверя. Так, кто передала письмо, поможет тебе во всем. Жду через два дня в роще у серого камня. Маркус.
Первой мыслью было – ну и кто с нас тут дурее?
Второй – подстава, проверка – или?
Третьей – Маркус? Эфрон?
Сердце забилось быстро-быстро, видимо, что-то в душе Алаис еще любило этого типчика. Вот дура, а?
А делать-то что будем?
А что, есть варианты? Алаис подумала, и на следующее утро позвала к себе Лили – помогать с одеванием. Женщина послушно подавала рубашки, платья, смотрела вопросительно, но Алаис нарочно затянула паузу. И только видя, что Лили готова уже спросить сама, заговорила.
– Кто дал тебе записку?
– Тьер Эфрон.
– Маркус? – и трепета, трепета в голосе побольше!
– Да.
Интересно, она дура – или Алаис считает такой дурой? Девушка отчетливо видела превосходство в глазах Лили.
– Как вы встретились?
Оказалось, что Лили отправилась в деревню, к знахарке, за противозачаточным. Там-то ее и подстерег слуга, который попросил пргоуляться в лес, к его господину. И в качестве подтверждения серьезности намерений подарил бедной девушке золотую монету. Поскольку это был заработок честной проститутки едва ли не за месяц, Лили согласилась. И получила от тьера Маркуса инструкции.
Алаис сильно подозревала, что уговаривали даму древнейшим способом, а стимулировали еще десятком-другим монет, но уточнять не стала. Вместо этого она подробно расспрашивала, как был одет Маркус, где стоял, как смотрел, что говорил, при этом хлопала глазами, вздыхала и удачно умудрялась 'не замечать' лакун в рассказе Лили.
Проститутка отвечала, поглядывая на Алаис со скрытым превосходством. Впрочем, не ей было тягаться с юристом. Слова – это было поле Алаис, и она себя на нем преотлично чувствовала.
Наконец Алаис отпустила Лили, сообщив, что обязательно, и даже непременно. И вообще – пусть женщина завтра зайдет, обсудим план побега, и упала на кровать.
Интересно, она что – производит впечатление такой непроходимой идиотки?
Видимо, да. Иначе ей бы такого предложения не сделали.
Если рассуждать логически…
Эфрон, Эфрон…
Тьер Маркус Эфрон, старший сын Димая Эфрона, графский наследник, красавец и умница. Обожаем всеми, включая слуг, нежно любим невестой, а также будущими тестем и тещей, идеальная пара для Алиты.
Спесивая тварь, походя разбившая сердце Алаис и даже не заметившая такой мелочи. Подумаешь, какая-то уродина!
Или – заметившая?
Таня быстро перебрала воспоминания Алаис. Хм-м… вроде бы девчонка ничем себя не выдала. Или…?
Влюбленные соплюшки – народ особенный. Глаза блестят, уши алеют, голос сбивается, и вообще, отношение к предмету обожания у них весьма своеобразное. Могли и заметить.
